Сидя в лимузине, смотрю на огни большого города, пока мои родители бурно обсуждают выход в свет, надеясь встретить кого-то из знакомых. Надоела эта жизнь фарфоровой куклы. Мне хочется поговорить с кем-то, кто примет меня вот такую. Потерянную.

– Мишель, приехали! – Из тяжелых мыслей меня выводит мама, и я нацепляю холодную улыбку.

Подхватив шлейф платья, выхожу из машины. Втроем мы идем к центральному входу, где толпятся люди, желающие купить билетик. Обычные люди, жаждущие хоть одним глазком увидеть «Травиату».

Прогуливаемся по фойе, родители находят знакомых. Я и Тейра киваем им, выслушиваем комплименты и поддерживаем разговор на общие темы. Наконец звенит звонок, и мы движемся к нашим местам. К сожалению родителей, места у нас сбоку, хотя и в первом ряду в партере. Но сцену видно отлично.

Восхищаюсь пением, проникаюсь жизнью куртизанки и полностью отдаюсь происходящему на сцене.

В первом акте речь идет о знакомстве куртизанки Виолетты с Альфредом. Он влюбляется в нее, но она больна туберкулезом. Виолетта уговаривает его уехать, оставить ее, потому что она недостойна его любви и внимания. Решение Виолетты повторяет мои чувства и поступки, я не могу сдержать эмоций и сжимаю руки в замок и опускаю голову. Действие заканчивается на том, что женщина понимает – молодой мужчина затронул в ее душе струны, о которых она не подозревала. Она пытается отогнать от себя эти мысли и отвлекается музыкой.

Громкие аплодисменты, и я встаю, чтобы искренне улыбнуться и поблагодарить исполнителей.

Папа предлагает пройти в небольшой ресторанчик, и пока родители с Тейрой обсуждают оперу, плетусь за ними в своем идеальном малиновом платье и с такой же прической. Идеальная притворщица. Поднимаю голову и пробегаю взглядом по людям. Столько яркости, блеска бриллиантов, но это ничего не значит в реальной жизни. Они все прячутся за своими деньгами, приходят сюда в маскарадных костюмах и масках, чтобы явить свою значимость и утереть друг другу носы. Отвратительно. Почему я другая? У меня есть ответы, но я не желаю углубляться в них. Больно.

– Держи! – Сестра подает мне бокал с шампанским. – Папа велел передать тебе, чтобы ты прекратила выглядеть как протухший овощ.

Стоя в кругу знакомых родителей, я делаю глоток.

Смех настолько фальшивый, что хочется зажать уши руками и уехать домой. Надо было остаться на месте, и тогда не пришлось бы бурчать.

– Мишель, поздоровайся, – шипит папа, хватая меня за локоть и вытаскивая вперед.

Удивленно моргая, смотрю на него:

– Что?

– Мишель, наверное, под впечатлением от оперы, – раздается знакомый насмешливый голос.

Резко поворачиваю голову и встречаюсь с искристыми карими глазами.

Зал неожиданно начинает кружиться у меня перед глазами, яркие огоньки вспыхивают в голове. Сглатываю от неожиданности и облизываю вмиг пересохшие губы.

– Добрый вечер, мистер Холд, мистер Вуд, – официально произношу я, поочередно кивая мужчинам. Замечаю, что на обоих висят спутницы, украшенные, как рождественские елки. Отвожу взгляд, делая еще один глоток.

– Занимательный вечер, – щебечет мама, и папа вступает в разговор, восхваляя здание оперного театра.

Я переступаю с ноги на ногу, ощущая на себе цепкий взгляд Ника.

Думала о нем все это время, и вот он здесь. Исподлобья поглядываю на него, а поймав его взгляд, покрываюсь мурашками. Он знает о том, что я чувствую. Он все знает, а мне тяжело принять это, как и то, что он готов общаться со мной, не принимая меня за очередную пустышку. Впрочем, не только общаться, а это для меня непозволительно. Запретно.