Страшно ли мне? Конечно, и даже очень. Сорок второй градус под запретом. Вроде как именно из тех мест произошла трагедия. О нем даже не разрешено думать. Гиблые места там. Выжженная земля до конца оставшегося мира тянется. Запретное место. Только мои расчеты говорят, что ответы нужно искать именно там.

– Поговори мне тут, нахалка! Где орех? Обмен так обмен. Отправлю сегодня с телегой в столицу.

Я достала из кармана две горсти круглого ореха. Чуфа совсем мелкая пошла, морщинистая, но питательная, а это главное. Я протянула ее главе и, удовлетворенная, вышла из его дома.

Запах сырой земли ударил в ноздри. Дорога вся в выбоинах от ног тех, что приходили за продуктами. Толпа разошлась, и Палит устало прилег в пустой телеге. С другой стороны улицы бугай с подбитым глазом посмотрел на меня, прищурился, головой помотал и двинулся дальше. Настроение у него поникшие, наверно, не смог прорваться к картофелю, да и меня не задержал. Ступила я в жижу ботинками и, хлюпая в месиве грязном, направилась к себе.

Наша земля поделена на градусы. Каждый шириной в несколько сотен километров. Где-то больше, где-то меньше. В длину и то неизвестно, никто не проверял. И смысла не было – чем дальше уходишь, тем земля скуднее. До столицы, хоть и с пустой телегой, пара сильных мужчин доберется через месяц. Если не будут задерживаться, а иначе и того больше.

Дни в нетерпении тянутся долго, невыносимо. От ожидания, что меня могут казнить за ересь и выводы в письме, делалось жутко, но больше всего пугало, что вновь проигнорируют и не ответят из Северного придворья.

Нападает на меня паника, но я заталкиваю ее подальше, убеждая себя, что все правильно делаю. Отмахиваюсь, а все равно страшно. Поддержки ни от кого не дождешься, все с радостью на казнь мою посмотрят. Ведь так откровенно раньше я не писала. Пыталась достучаться до столицы. Рассказывала, что время не ждет, нужно предпринять действия, намекала, что методы их не приносят улучшений. Они в очередной раз лишь привозили несколько семян пшеницы. Передавали Клоку. Посадите и пробуйте поливать новым раствором. Экспериментировали.

Однажды ходила к шестому градусу с надеждой. Возможно, у них получилось взрастить ростки. А они мне в ответ:

– Мы их лучше съедим, не приживается здесь ничего. Земля только в столице плодородная осталась.

Вот я и не сдержалась на этот раз. Пошла дальше со своим предложением, за которое могу поплатиться головой. Теперь занимаю себя чем только можно. Пару недель посвятила поиску земляного ореха. Запасы пополнила. Набрала прилично. Мелкие они пошли, а после дождя еще и горчат слегка, придется высушивать и только потом употреблять в пищу.

Сегодня решила вновь идти к Клоку. Почти месяц прошел, а ответа нет. Либо глава еще не просматривал привезенные письма, либо, что вероятнее всего, в столице лишь посмеялись, и ответа мне не видать.

– Солька, ты у себя? – постучала ко мне Шайка.

– Входи, – разрешила соседке, пока в комнате прибирала и солому на лежанке взбивала.

– Привет, Соль, – мнется на пороге. Младшего сына на руках держит и с ноги на ногу переступает.

– Что случилось? – недовольно взглянула на нее. – Снова брюхатая?

Та смутилась, покраснела, но головой замотала. Ну хоть это хорошо.

– Шмат на днях ногу повредил. Так, ничего серьезного, обычное дело, камнем придавило. Но утром сегодня жар поднялся. И…

Я прикрыла глаза на секунду, попутно ругаясь на эту мамашу. Сколько раз говорила, если что случится, говори. Да куда ей, безграмотной и с тремя детьми на руках.