Она кивком попрощалась с ассистентками и поспешила вниз по лестнице...

3. Глава 3

Врач-ортодонт скрывала от персонала свое желание иметь детей. Притворилась, что родилась умереть холостячкой. Но это все равно не помешало спекуляциям о ее личной жизни. Или отсутствие таковой.

Ханс, изгнанный ею гинеколог, до расставания был встречен всеобщим энтузиазмом всех ее знакомых и подруг.

Его рецепт успеха был опробован и проверен!

Правда, помимо сердца Уты и, как выяснилось позже, своей бывшей жены, он также украл сердце своей секретарши и многих других одиноких женщин. Последних было пруд пруди. В анонимном мегаполисе Берлин.

Тем не менее, исчезновение Ханса вызвало большое разочарование в клинике Уты!

Суши-бар находился на верхнем этаже старинного здания напротив. Его стеклянный фасад контрастировал с преобладающим стилем Модерн на Шлоссштрассе.

Пятнадцать табуретов стояли вокруг стойки. Миниатюрная пара японцев замешивала и раздавала поштучно каппа-маки, синко-маки и инари. Врачам, юристам и бухгалтерам.

Ута заняла последний свободный табурет и сделала заказ. Спустя пятнадцать минут.

Ее онлайн-дейт не пришел!

Зато она оказалась между двумя носителями мужских костюмов.

Тот, что сидел справа, носил обручальное кольцо.

Ута повернулась налево.

Мужчина слева листал журнал, коротко взглянув вверх, он снова углубился в чтение.

Пятьдесят пять лет на вид, предположила Ута. И вспомнила, что количество и качество спермы уменьшается с возрастом. Не говоря уже об эрекции.

С другой стороны, в пятьдесят три года у Пикассо родилась дочь Майя. С любовницей, а не с женой! Когда родилась Палома, ее отцу было шестьдесят восемь лет!

Ута почувствовала надежду. Подняла бокал с шардоне из Японии, с чуждым для языка названием.

Тип слева подбирал слова, прочистив горло, спросил:

— Мы знакомы?

— Еще нет, — прошептала Ута, имитируя застенчивую улыбку.

Мужчина воспринял этот знак благосклонно и расправил плечи:

— Профессор Маттео, юрист и холостяк.

Он разразился веселым смехом.

На Уту обрушилось облако кислого запаха из его рта. Оно перекрыло букет необычного вина.

Всякое желание иметь с ним потомство умерло.

Маттео протянул свою правую волосатую руку.

Ута бессильно схватилась за нее:

— Ута, приятно!

— Ута? — повторное смрадное облако — Как разлука. Позвольте мне угадать, в какой офис вы вернетесь после нашей небольшой интрижки: Налоговый клерк? Банковский клерк...?

Его взгляд упал на дорогие часы Уты.

— ...или, может быть, исполнительный секретарь?— .

Ута дышала через рот, чтобы обойти обоняние и вентилировать легкие. Достала из кармана визитную карточку и протянула ее:

— У вас проблема. Приходите в мои рабочие часы.

Она повернулась направо и стала поглощать свои суши. Поспешно оплатила счет и с кивком удалилась.

На лице Маттео отразилось полное замешательство.

Ута усмехнулась про себя.

Foetor ex ore. В переводе с латыни означает: «неприятный запах изо рта». Иногда сладкий, иногда кислый, иногда поганый. Почти никто из ее пациентов не знал, чем это вызвано. Они часто обвиняли в этом свои желудки и пробовали полоскать рот. Что конечно производило никакого эффекта!

Один взгляд на часы, и Ута перешла на бег.

Около восьми вечера Ута распрощалась с последним пациентом. Посмотрела в зеркало и сделала глубокий вдох. Порадовалась, что ей еще не сорока пяти, и решила компенсировать недостаток сна на выходных. Пока что ей было достаточно одного эспрессо и еще тонкого слоя пудры…

Она направилась в приемную, где ее самая старая сотрудница держала оборону.

Хотя, фрау Фитткау приближалась к шестидесяти, у нее было немало поклонников среди пациентов.