Однажды, два года назад, ее мать пригласила одного кандидата в мужья.

Ута как раз гостила у нее три дня, иначе у них назревала ссора.

Кандидат 'случайно' заглянул на послеобеденный кофе.

Как оказалось, он был пастором в соседнем приходе и все еще свободным.

Протестант, конечно, но, тем не менее, христианин!

Мужчина был даже «очень красив, умен и с чувством юмора».

Но упрямство Уты все испортило. Она не ожидала такой подставы от мамы и демонстративно объявила им о том, что идет поплавать.

Божий человек принял такой холодный прием с мягкой улыбкой. Лишь немного грустно произнес на прощание:

— Ута, может быть, в другой жизни?!

Ута закрыла посудомоечную машину и потянулась за шваброй.

Телефон выпал из ее рук и больно ударил ее по левой ключице.

Интересно, нашел ли тот пастор свое счастье с кем-то?

— Дитя, ты меня слушаешь? — позвала ее мать.

Ута покачала головой.

— Прости, — ответила она — Я не могла не думать о викарии, которого ты мне тогда подложила...

— Ута, — огрызнулась мама — Как ты со мной разговариваешь? — она сделала паузу, обидевшись. — Он женился на школьной учительнице. К сожалению! — еще одна пауза, ее мать собрала все свое мужество в кулак. — Хочешь, чтобы я сопроводила тебя в Париж?

Ута покраснела до корней волос:

— Мама. Я тебя очень люблю, но это заходит слишком далеко. Я обещаю, что приеду к тебе на Пасху!

Мама сдалась, их разговор затих.

Они попрощались. И, как обычно, положив трубку, обе измотались...

10. Глава 10

После завтрака Ута решила сделать пробный запуск и поехала в KaDeWe. Один из самых старинных и дорогих ЦУМов Берлина до разделения Германии на ГДР и ФРГ: Kaufhaus Des Westens или Универмаг Запада.

Там она намеревалась проверить свой сексапил за бокалом шампанского.

Она заказала себе такси, чтобы не искать место для парковки. Поднялась на стеклянном лифте в KaDeWe на этаж для гурманов. Распустила волосы.

В узком черном трикотажном платье ей было не по себе. Она знала, что оно ей подходит. Хотя, на ощупь оно было неприятным. Ей приходилось снова и снова чесаться, что лишало ее внешность достоинства.

Размер ее бюста также оставлял желать лучшего: 75. Если бы он только был Б!

Ута подошла к стойке с устрицами. Как всегда, многолюдной.

Многочисленные барные стулья оказались занятыми богатыми и знаменитыми берлинцами.

Ута заняла место во втором ряду.

Об этом трюке знали только инсайдеры.

Второй ряд давал право претендовать на следующий свободный табурет у самого бара!

Она небрежно окинула взглядом сидевшую компанию.

Роберто Бланко сидел в самом конце. Рядом с ним значительно более молодой блондин…

Его голос показался Уте мелодичным.

Взгляд самого Роберто остановился на Уте.

Она твердо посмотрела ему в глаза и улыбнулась.

Он слегка кивнул и обнажил свои белые зубы. Возможно, он коллекционировал блондинок…

Ута тут же опустила глаза. Этого стало ей достаточно в качестве пробного эффекта...

Она расслабилась. Испытание прошло успешно.

Все прошло успешно, благодаря старику Роберто!!!

Она объявила свой заказ через плечо болтающих, прихлебывающих шампанское передовиков:

— Бокал Veuve Cliquot и шесть устриц!

Официант был привычен к суете и шуму. Спокойно кивнув, он нагнулся и открыл бутылку.

Справа от Уты появилась чья-то рука, подталкивающая тарелку с устрицами. Мельница для соли и перца стояла наготове.

Широкоплечая дама приподняла заднюю часть тела. Она была на десять лет старше Уты, в постменопаузе, возилась со своими жесткими волосами и очень напрягалась, чтобы сохранить самообладание, в конце концов, она потеснилась.