Она твердо верила в достижения фармацевтической промышленности.

В третьем тысячелетии никому не нужно страдать. Ни от боли, ни от депрессии. Ни от бессонницы, ни от тревоги!

«Имигран» находился в самом конце.

Ее последняя мигрень была два месяца назад.

Ута решила ей противопоставить сто миллиграммов…

Это было очень много, но Ута решительно приняла лекарство.

Боль потихоньку исчезала…

Захват врагом был успешно предотвращен!

В ванной Ута спустила воду. Вылила шампанское в раковину и вздохнула:

— Спасибо тебе, мама. За ген мигрени! — затем она достала свой крем «Фонтан молодости Доктора Баумгартен» и нанесла толстым слоем на лицо и все остальные части тела.

Ута хотела, чтобы к понедельнику у нее не было морщин.

Когда она заснула, буря стихла в ее сознании.

***

В субботу утром она проснулась посвежевшей. Чувствуя в себе достаточно сил, чтобы позвонить, Ута набрала номер своей матери.

Мама взяла трубку с первого же звонка. Похоже, она несла вахту рядом с телефоном.

— Благослови тебя Бог, — три бесящих слова в одной фразе — За то, что ты мне перезвонила. Я уже начала думать, что тебе нездоровится. У тебя все в порядке?

Ута послушно рассказала о работе и своих посещениях спортзала. Что она читает и какую музыку слушает…

Какая жалкая жизнь!

Упомянула бегло о своей поездке.

— Париж? — мать уловила запах палева, унюхала неискренность дочери — В середине квартала, вот так просто ты летишь в Париж?

— Нет, мама — Ута решила рассказать ей половину правды. — Я встречаюсь там кое с кем. Но, пожалуйста, не спрашивай меня. Пока нет ничего такого, что можно было бы тебе рассказать!

— Я рада за тебя! — мамин голос дрожал от волнения — Тебе давно пора подумать о детях!

— Да ну? — подумала Ута, переставляя телефон к левому уху.

Она начала освобождать посудомоечную машину. И сказала, чтобы спровоцировать маму:

— У меня еще есть время. В наши дни, с помощью медицины можно иметь детей до пятидесяти лет! — теперь дьявол сидел на ней верхом — Если я конечно хочу испортить свою фигуру. В противном случае, я могу взять суррогатную мать!

Ее мать задыхалась от волнения:

— Дитя! Не греши!!!

Ута посмотрела на маленькую головку своей матери перед собой на фотографии в рамке.

Ее голова была вся сморщенная, а лицо в тысяче тревожных морщин. Не стриженные волосы, доходившие ей до попы, были когда-то светлыми, а теперь сверкали белизной.

Мама всегда носила их в узле на затылке в течение шестидесяти лет и приближалась к семидесяти.

Ее сальные железы сдались!

Она редко мыла голову и вставала в пять, а не шесть утра, поскольку была твердо уверена в том, что Бог хотел бы видеть людей, просыпающихся вместе с цыплятами.

После просыпания ее мать всегда прочитывала газету, приготовляла завтрак и отправлялась на долгую прогулку.

Мать Уты жила в небольшой приморской деревушке возле портового города Киль. Там можно было гулять по набережной вдоль скал в любую погоду!

Мама жила одна.

Отец Уты умер от аневризмы аорты пять лет назад.

Такая смерть всегда неожиданная!

После некоторой первоначальной боли утраты мать Уты спустя шесть месяцев почувствовала себя лучше, чем ожидалось. У нее вдруг появилась компания в лице Господа Иисуса. Который даже помогал ей пылесосить.

К ней иногда приходили ухажеры. Но она твердо говорила им «нет!». По ее мнению, порядочная католичка не выходит замуж во второй раз.

Но в первый раз-то она это сделала!

Старушка сильно переживала за свою трудно воспитывемую дочь.

Во время своих визитов в Берлин она критически наблюдала за ее каждым шагом. И задавалась вопросом, а не наступила ли у нее менопауза... уже...?!