- И мех и мясо. А еще, если бы я рассказал своим ребятам, что убил такого зверя, то мне бы не поверили. Ей, Богу! Сафари отдыхает!

Он взмахнул топориком, и Тося вдруг поняла, что значит быть рядом с мужчиной: защитником, добытчиком.

- Вот откуда всё повелось, - улыбалась она, глядя в восторженное лицо любимого мужчины. - Он настоящий!

Уже поздно вечером они сидели вокруг костра и жарили на прутиках маленькие кусочки мяса, предварительно отбитые обухом маленького топорика. Так посоветовала Мотя, объясняя Тосе, что межвежатина чаще всего трудна для прожевывания и ее следовало бы мариновать пару часов.

- Но уксуса нэма, поэтому отбили слегка, - смеялась она, откусывая горячий кусочек, пробуя на готовность.

- Можно, - кивнула она и пир начался.

- А что будем делать со шкурой? – спросила Тося, кивая на кучу меха в углу пещерки. - Ведь ее надо обработать. Только чем? Здесь нет химических препаратов для этого.

- Знали бы о таком деле, прихватили бы с собой, - хихикнула Мотя.

- И всё же, - продолжила Тося, улыбнувшись Мотиным словам. - Можно, конечно, и подручными средствами, но где их взять? Одной соли на эту шкуру нужно полпуда.

- А зачем соль? – удивился Гоша. - Засаливать-то зачем?

- Чтобы выделать ее потом, - со знанием дела сказала Тося, - еще нужно мездру соскоблить, потом шкуру еще и солить вновь, потом вымачивать в кислой среде, потом вновь отстирывать. Сушить. Только как всё это возможно здесь, ума не приложу, - вздохнула она огорченно.

- А без этого никак? – спросил Гоша.

- Без выделки она либо сгниет, либо засохнет, - ответила Тося.

- Да, дела, - закивала головой Мотя. - А ты откуда знаешь про выделку меха?

- Так я же училась на прикладном в колледже. Художественном. Там нам много преподавали про выделки тканей, кожи, меха. Даже и народными средствами, без применения химии. С ней было бы лучше, но… - она развела руками и пожала плечами.

- Это всё не просто, оказывается, - задумался Гоша, - легче забить зверя, чем его потом обработать. Да и с мясом что-то надо делать. Разнесли запахи на всю округу. Еще кто может прийти на такое пиршество. Правда ветер сносит их, но в то же время и привлекает. Теперь держите ухо востро.

- Ох-хо-хо, дела наши тяжкие, - вздохнула Мотя. - И что будем делать-то, если тут совсем останемся?

- Надо думать всем и говорить свои мысли по этому, невеселому поводу, - сказал Гоша, пытливо заглядывая женщинам в глаза, - а пока пойдем и оттащим тушу в сторону от входа.

Так и сделали. Все измазавшись и измаявшись, отволокли ее подальше от своего пристанища и, отрезав еще несколько кусков мяса, вернулись. Сложив куски в ведро, засыпали снегом и примяли сверху. Помыв руки и оттерев кровь с одежды, присели к котелку, в котором варился кусок медвежатины, и замолчали. Они сидели и думали, что делать и как дальше быть.

-Ну, лады, - встал Гоша, - я осмотрюсь перед сном, а вы попробуйте расправить как-то шкуру и пристроить из нее ложе. Холодно тут, она пригодится и без обработки. Тем более, что уже матрасик, как погляжу, издох вместе с медведем.

Он невесело улыбнулся своей шутке и вышел.

- Ну, что, девка, - начала со вздохом Мотя, - приступим.

Она прошла в угол, где была свалена шкура зверя и принялась оттаскивать ее, ухватившись за большую лапу. Их, все четыре, еще оставили и, глядя на изогнутые острые когти, Тося поежилась и принялась помогать. Вместе, с большими трудами, суетней и советами, они разобрались со шкурой, при том поняли, что лапы надо бы отрезать. На это сподвигли уже Гошу, который помогал им, как мог. Отрезав своей острой финкой все черыте, вынес вон и, вернувшись, сказал, что уже темнеет и следует скатать ком снега для закрытия входа, и если кому что надо сделать в туалете, то это следует предпринять сейчас.