— Чё, дырявая башка, опять в унитазе уто… — распахивая входную дверь начала было Ульяна, но осеклась.

На пороге стоял Кирилл Кометов.

Собственной персоной.

2. Глава 2. Значит, война

Матвеева где стояла, там и оцепенела. Домашняя и до нелепости смешная: с полотенчиком на плече, с лопаткой в руке, в растянутой футболке и встрёпанная после сна. Совсем не та роковая красотка, что была на светской тусовке.

Зато Кирилл излучал такую самоуверенность, что любые счётчики, окажись рядом, начали бы трещать с перебоями.

— Неловкое молчание было бы уместно, если бы мы всё же переспали, — насмешливо заметил он, с ног до головы оценивая ту, что умудрилась его так красиво облапошить. — Чего любуешься? Удивлена? Найти твой адрес не составило труда. Где телефон?

Из Ульяны вырвалось нечто среднее между «пф-ф» и «мм-м».

— Ходишь по домам и отжимаешь мобилки у девушек? — поинтересовалась она, соскребая по закоулкам смелость и дерзость. — Совсем туго с гонорарами? Кх… — гортанный вскрик оповестил о том, что её схватили за горло и пригвоздили к стене.

— Слушай сюда, пигалица, — злобно прошипел сквозь стиснутые зубы склонившийся над ней Кометов, одаривая табачным шлейфом. — Неужели правда думала, что тебе сойдёт с рук твоя дебильная выходка? Скажи спасибо, что я пришёл один.

— Как я тебе что-то скажу, если ты меня душишь? — огрызнулись в ответ.

— Где телефон?!

— В магазине сотовой связи.

— Ох, не вынуждай меня, соплячка, — сузившиеся мужские зрачки опасно блеснули. Он так сильно впивался пальцами в её шею, что к обеду сто пудово должны будут проступить синяки. — Я сейчас тебя трахну прямо тут, и тоже засниму это. Ты же у нас так любишь хоумвидео.

— Обещаешь? — ехидство сочилось из Ульяны непроизвольно. Как защитная реакция.

— Нарываешься, да?

— А ты так и не понял, за что я тебя так, да?

Риторический вопрос. Очевидно, что нет.

— А должен был? Ты у нас какая-то особенная? Знаешь, сколько таких, как ты у меня было?

— Такой, как я точно не было. Или тебя каждый день связывают? — Матвееву красноречиво впечатали затылком в стену. – Ай. Больно же, придурок.

— Я раньше не бил женщин, но с тобой у меня прямо руки чешутся. Где телефон?!

— Да принесу я, принесу. Отпусти, садист, — хватка на горле, наконец, ослабла. Массируя несуществующий кадык Ульяна направилась в свою комнату, но остановилась на полпути, недовольно повернувшись на шум шагов. — А ты куда собрался? Хоть разуйся, олень. Я тебе не поломойка.

— У меня для тебя есть определение покрепче, — гостю было плевать на правила приличия и этикет.

Он бесцеремонно ввалился следом за ней в святая святых женскую спальню, топча грязными кроссовками светлый пушистый ковёр.

Фотографии на стенах и личные вещи, включая брошенный с вечера на кресло шёлковый халатик, его не интересовали, едва ли поп-певец и кумир подростков на них обратил внимание.

Всё, чего он хотел – получить желаемое.

Хотел? Ну ладно. Получай, дорогуша.

Матвеева послушно отсоединила стоявший на зарядке телефон и протянула Кометову.

— Пароль, — властно потребовали у неё.

— А что, хакеров знакомых нет? — её смерили таким презрительным взглядом, от которого и свежий хлеб бы покрылся плесенью. Ого, какие мы грозные, прям лучше не связывайся. — Ну, 4823, — скрестив на груди руки, Ульяна с ухмылкой наблюдала, как эта наглая морда без стыда и совести рылась в её телефоне. Правда надолго терпения не хватило. — Зря тратишь время. Там его уже нет.

Кирилл с видом обманутого палача, которому подсунули чучело вместо жертвы, раздражённо вскинул голову.