— Дрянь, только попробуй! — ого, Кирилл умеет не только петь, но и рычать.

— Попробую. Ещё как попробую. Если захочу.

— Я тебя убью!

— Не убьёшь, — вполне серьёзно покачала головой Матвеева, нажимая «стоп». Достаточно непотребства. Всё, что нужно она уже сняла. — Ты ничего мне не сделаешь. А знаешь, почему? Потому что мы с тобой договоримся.

— Сколько?

— Ой, да подавись своими деньгами, — скривились в ответ, возвращая на место сползшее платье. — Не всё в этом мире покупается.

— Тогда чего ты хочешь?

— Ничего. Всё, что нужно, я уже получила. Давай так: я оставляю компромат у себя, буду периодически любоваться и гордиться собой, но больше никто никогда его не увидит, а ты взамен просто забываешь моё лицо и этот вечер. Тебе это будет несложно. Забыл один раз, забудешь и второй.

— Забы… — Кометова осенило. — Так мы уже встречались? А это всё что, вендетта за уязвлённое женское самолюбие?

— Она самая. И заметь, ты унизил меня прилюдно. Я же делаю это тет-а-тет, щадя твой имидж.

— Унизил? Да кто ты такая?

— Это уже неважно. Так что, по рукам... А, не. Ручки же у тебя заняты. Тогда по ногам?

— Что ты делаешь?

Забавно, но Кирилл нисколько не стеснялся своей наготы. Ни сейчас, ни пока его снимали. И уже даже не психовал. Вместо этого он лежал, раскинув ноги, и хищным взглядом наблюдал, как Ульяна собирала с пола его вещи.

— Страховка, — высокое окно распахнули настежь и дорогие шмотки эстрадной звезды безжалостно полетели вниз. Попутно со второй ноги стянули нетронутый чулок. — Это тебе. На память, — Матвеева бросила его на прикроватную тумбу. — Я скажу на ресепшене, чтоб они зашли к тебе минут через пятнадцать. Я же не садистка. Мне не надо, чтобы ты тут помер от голода. Ну всё, солнышко. Чмоки-чмоки. Не скучай. Это было прекрасно, ты не обманул, — подхватив туфли, она, довольная собой, выскочила из номера, на ходу заказывая такси.

Её так и распирало от морального удовлетворения. Теперь хотелось поскорее приехать домой, смыть с себя боевой раскрас и на часочек утонуть в тёплой ванне, мысленно раскладывая по полочкам "чертог разума" самые приятные моменты долгожданного триумфа.

К сожалению, эйфория долго не продлилась. Чем больше подходило дней, тем сильнее Ульяна начинала сомневаться в правильности своего поступка. В смысле…

Кирилл не тот типаж, который просто так проглотил бы подобное унижение. Скорее всего будут последствия. Вот прям наверняка же будут...

Именно об этом Матвеева размышляла, стоя у плиты и пританцовывая с лопаткой в руке, пока на плите жарился завтрак.

Кристина, её лучшая подруга со времен песочницы, должна была вот-вот вернуться из женской консультации. Злая и голодная.

Злая на то, что врачи опять поставят ей перебор в весе и голодная, потому что на последних неделях беременности, как оказалось, откуда-то исподтишка нападает дикий жор.

Дверной звонок громкой трелью разнёсся на всю утробу скромной, но уютной двухкомнатной квартиры, где они жили втроём: она, подруга на сносях и её муж.

Да, со стороны подобная шведская семья смотрелась странно, но, на удивление всем, они крайне гармонично между собой уживались. Настолько, что Кристина строго-настрого запретила Ульяне съезжать в ближайшие пару лет, потому что «ей будет нужна няня, а на платную денег нет».

Пока Матвеева облизывала испачканные тестом для будущих панкейков пальцы, в дверь позвонили повторно. На этот раз куда требовательней.

Походу, Селезнёва опять потеряла ключи. За последние месяцы это будет уже третий раз. Открытие года: беременность напрямую влияет на прогрессирующий склероз.