Настя откинулась назад.

— Не знаю.

Павел молча смотрел на неё. Она улыбнулась.

— Пытаешься не сделать необоснованных выводов?

Он усмехнулся.

— Ты задал не совсем верный вопрос.

Он продолжал молча на неё смотреть.

— Не где, а кто отец? — Она выдержала его взгляд. — Но ответ тот же: я не знаю.

Павел перестал моргать.

— А вот теперь я действительно пытаюсь не сделать необоснованных выводов.

— В мою пользу или в его? — Настя прищурилась. — Мы же честно, только правду, помнишь?

Он моргнул.

— Ты не похожа на ту, что прыгает из постели в постель, меняя любовников каждый день. — Павел помедлил. — Изнасилование?

Она покачала головой.

— Я не прыгаю из постели в постель. И изнасилования не было. Был разовый контакт по обоюдному согласию. В тёмном закутке на одном ночном сборище. Потянуло в толпе, мы поддались. Почти не разговаривали и толком не видели лиц друг друга. Он не сволочь, не подлец. Он просто незнакомец. Началось, состоялось и закончилось. И у меня теперь есть дочь. Я бы рассказала ему о ребёнке, только совершенно его не знаю. — Она отпила свой кофе без сахара, но, кажется, даже не заметила этого. — Так что тот мужчина в прошлом. У меня были отношения. Я не была замужем. Сейчас я свободна, и у меня есть моя Полинка.

— Ты не жалеешь? — Ей удалось опять его удивить.

— Я счастлива. — Настя улыбнулась, сделала ещё глоток. — Я всегда хотела детей. И первой всегда именно дочь. Я так сильно мечтала о девочке, что, уже будучи с пузиком, проговаривала сама себе: «Если родится мальчик, буду его любить так же и преодолевать свой страх, воспитывая его достойным мужчиной». С двадцати пяти лет целенаправленно подбирала кандидата в отцы. Но, видимо, действовать продуманно не моё. То экстерьер не тот, то интерьер запущен. Несколько попыток не увенчались успехом забеременеть. Я даже решила, что, возможно, бесплодна.

Она подвинула чашку к нему, приглашая выпить напиток горячим. Павел добавил сахар.

— Я думал, тебе не больше двадцати семи.

Настя усмехнулась.

— Мне полных тридцать два года!

— Невероятно! — Он держал чашку, так и не пригубив. — Ты пыталась его вычислить?

— Нет. Это была не вечеринка узким кругом. Знаешь, порой на городские праздники устраивают дискотеки и концерты, народ пьёт, тусит, общается, свет мельтешит, тени расплываются, и тебе плевать, кто вокруг — они все сливаются в массу движения, драйва и какой-то свободы.

— Не боялась что-то подхватить?

— Честно, в тот момент вообще ничего не боялась. Хотелось просто отключиться и отпустить себя на волю волн, так сказать. Ни одной мысли о предохранении. На следующий день пришла в себя и побежала сдавать анализы и проверяться. Всё обошлось, слава богу. А через три недели поняла, что моя мечта-желание о ребёночке осуществляется.

Она прижала пальцы к дну его чашки и надавила, заставляя поднести её к губам.

— Пей, нам же нужно зарабатывать бонусы!

Павел фыркнул и подчинился. Настя помедлила и продолжила:

— Вот он, плюс того, что мы с тобой не встречаемся, а просто пьём по утрам кофе. Иначе ты бы меня не выслушал. А так ты, может, и подумал про себя обо мне самые нелестные вещи, но дал мне рассказать и не стал перебивать.

— Ты права, — задумчиво проговорил он. — Странно, что именно близким людям мы не предоставляем роскоши быть услышанными, а не додуманными. Всё равно хочется первую часть твоего плюса превратить в минус. — Он поймал её взгляд. — И начать встречаться.

— Паш. — Он вскинул голову, отзываясь на своё краткое имя из её уст. — Я довольно быстро сходилась в пару, каждый раз думая, что сейчас хорошо, а всё остальное дальше узнаем, спросим, выясним и так далее. Однажды так навыяснялась, что от самой себя противно стало. А с тобой, — Настя накрыла его руку своей, — от каждой встречи, слова, присутствия такое удовольствие и чувство, что вот так и должно быть.