— Господи, Гоша. Ты самый настоящий сталкер, — поражаюсь я, а он по-доброму, но немного снисходительно, смотрит на меня. 

— Диана, мы живем в информационном мире. Вычислить человека, у которого есть телефон, стало очень просто. 

Я развожу руками. В этом мире многое просто. Если в туалет сейчас решит зайти маньяк - то он просто возьмет и похоронит Гошу где-нибудь под плинтусом. Тощий мальчик Гоша, который весит около семидесяти килограмм, пусть и очень умный, но даже пальцем пошевелить против этого дикого животного не успеет. 

— Гоша, солнышко, — произношу я, и кладу ему ладонь на грудь, подталкивая к выходу. Да, это не Садаевский рельеф, а унылые равнины. Мир несправедлив - одним он дает ум и доброту, а другим - привлекательную внешность и умение зарабатывать деньги. Гоша, тем временем, растерянно смотрит на мою руку, а я продолжаю, — пожалуйста, уходи. Долго объяснять, но ради твоей безопасности - просто уйди и забудь про все. 

— Диан, я понимаю, что тебя держат в заложниках... 

— Гош, ты ничего не понимаешь. Все гораздо сложнее, — втолковываю я, продолжая двигать этого парня-жердь к выходу, но он словно ногами врос в белую плитку санузла, — я беременна от этого человека, который меня держит в заложниках. 

Вот так легко и непринужденно я сообщаю Гоше ту самую новость, которую не смогла бы выдавить из себя в другой ситуации. Глаза парня округляются. Кажется, он в неподдельном шоке. 

— Чего?.. 

— Долго объяснять. Мы с тобой поссорились, и я пошла месяц назад в клуб. Мне подсыпали наркотик в напиток, и наутро я ничего не помнила. Это вкратце. И да, у меня двойня. 

— Поздравляю, — растерянно произносит Гоша, а я закрываю со стоном лицо руками, — то есть... ты была с кем-то в ту ночь и забеременела? 

— Да. Я тебе изменила. Прости, Гош. Ты только не озлобляйся, знаешь, не все девушки такие, — бормочу я. 

Гоша молчит. Долго и напряженно молчит, а моя макушка начинает чесаться, словно он сверлит ее взглядом. Я убираю руки от лица, потому что тошнота снова подкатывает к горлу и машу на дверь, предлагая Гоше уйти прямо сейчас. 

— Диан... — внезапно произносит он, — ты ведь не виновата. Получается, тебя изнасиловали. Это будет свинством бросить тебя в таком положении. 

Господи, что?! Приходит моя очередь стоять в шоке. Я открываю рот, и пытаюсь что-то беззвучно сказать, как рыба, выброшенная на лед. Поднимаю руки и развожу ими. Кажется, Гоша поехал крышей. Или работает ангелом на полставки. 

— Гош, ты... — выдавливаю я, — ты что? Я тебя бросаю. Все, иди.  

— Нет, Диан. Я не расстанусь с тобой. Ты попала в беду, а я разве похож на мудака, который сбежит при первых трудностях? 

— Гоша, Боже мой! — я хватаюсь за голову, — зачем тебе это? Беги! Успеешь еще хапнуть дерьма в жизни. Поверь, ты не хочешь становиться в двадцать лет отчимом двум близнецам! Сейчас придет человек, которому приказано меня охранять, — я размашисто указываю на дверь, — и грохнет тебя. Или челюсть сломает. Просто уходи, я не хочу тебе проблем!

— Мы сбежим вместе,— твердит Гоша, а я, закрыв ладонью рот, бросаюсь к унитазам, потому что меня откровенно выворачивает. Падаю перед белым другом на колени, издаю жуткий звук, склонившись над ним, пока Гошин ровный голос эхом отскакивает от стен, — я все продумал. Перед тем, как пойти в туалет я позвонил в полицию и сообщил, что тебя удерживают силой. Тот человек, который сидит в зале - я загуглил про него. Его лицо мне знакомо. Десять лет назад его обвинили в убийстве. Он убил соседей, семью из четверых человек. Женщину, мужчину и их дочерей.