— Не знаю, Мир. Я не вернусь, — произношу я, — а ты всегда ходишь с охраной. Может быть... когда ты вырастешь. Если не забудешь еще меня, — я едва улыбаюсь. Трудно заставить мышцы лица изобразить именно улыбку в этот сложный момент, но я попыталась. 

— Я вырасту и найду тебя. Я запомнил номер на твоем паспорте. Однажды я смогу все изменить, Диан, — произносит он, а я обнимаю брата, сжимая, наверное, до хруста костей. 

— Тогда до встречи, Мир. 

Я отпускаю его, и покидаю навсегда свою комнату. Спускаюсь по широкой лестнице особняка, выхожу из дома в полном одиночестве и в таком же полном одиночестве прохожу через КПП. Там уже сажусь в такси, которое ждет меня, и смотрю в окно, как удаляется дом, который так и не стал мне родным домом. Спустя несколько минут дождь заливает окно, заставляя очертания особняка расплыться, а потом мы и вовсе поворачиваем в сторону города. 

Такси высаживает меня прямо в центре. Там я теряюсь среди людей, которые идут отмечать день города. Смешиваюсь с толпой.

Только когда я отхожу достаточно далеко, я снимаю с головы кепку, встряхивая волосами и они падают мне на плечи каштановой волной. 

Вот и всё. У меня начинается новая жизнь.

14. Эпизод 13

Воспоминания пятилетней давности будто рассыпаются на части, когда в уши врывается насмешливый голос маньяка, и я, моргнув, поднимаю на него взгляд. 

— Диана? 

— Что тебе? — шепчу я. Мне страшно. Дико страшно. Я очутилась между молотом и наковальней - с одной стороны есть Садаев, который мечтает избавиться от моей беременности и желает получить пистолет, на котором я смазала отпечатки... с другой стороны они могут рассудить, что меня проще вернуть родителям, чтобы не огрести еще больше проблем. О, Боже, честно говоря, меня меньше страшит перспектива быть изнасилованной маньяком, чем перспектива возвращения к биородителям. Я уже готова остаться здесь. Прикованной к шведской стенке. Хоть руки пусть отвалятся, но к биородителям не вернусь. 

Но мне даже нечего предложить этим людям, чтобы они не возвращали меня. Аборт я не сделаю. Пистолет вернуть - так там точно нет отпечатков, только еще больше разозлю. Что делать-то?! 

— Цыпленок, я вижу ужас в твоих глазах, — ласково произносит маньяк, и кладет мне ладонь на коленку. Господи, тяжелая у него рука-то, — не расскажешь, на кой черт дочке магната сбегать от сытой и красивой жизни и прикидываться обычной студенткой? Беременеть от Рустама Садаева? Ходить без охраны в ночной клуб? Пить алкоголь с наркотиками? М, цыпа? 

— Случайность, — мышиным писком выдавливаю я, — все, кроме побега - случайность. 

— Садаеву давно твоя семья, как бельмо на глазу. Отец твой слишком грязно ведет дела, да и кидок он тот еще, Диана, — рассказывает мне маньяк, а я закрываю глаза. Будто бы от такого человека, как мой отец, можно ожидать что-то другое, — жаль, что у него мощная поддержка в виде таких же мразей-друзей. Но однажды их не станет. 

— Зачем ты мне это рассказываешь? 

Он смотрит на меня долгим и пронзительным взглядом. Будто бы ждет чего-то, но, не дождавшись, усмехается и произносит: 

— Кто-то заказал брата Рустама, цыпа. Это очень грязный метод - завалить человека. Ответ “кто” мы найдем только на том пистолете, который ты прикарманила себе и не хочешь возвращать. Если бы ты была обычной девкой... я бы не сказал тебе об этом. Но твоя семья - конкуренты брата Рустама. Они долгое время делили рынок почти наравне...

— Боже, — ошалело выдаю я, — ты подозреваешь, что я в этом замешана? Что я выкрала пистолет, прикинувшись пьяной девкой, чтобы скрыть, что именно мой отец заказал брата Рустама?!