И Треплевым овладело бешенство. Сбросив Тихоню на руки Тихуше, кинулся он к наглецам, кстати, мгновенно сообразившим, как себя в данном случае вести: выронили трубы и метнулись кто куда. Больно уж грозен был злобно ощеренный дядечка.

Обернулся. Тихоня по-прежнему пребывал в обмороке, да и остальные выглядели неважно. Одна Громовица смотрелась получше других.

– Куда теперь? – крикнул он ей.

Та махнула гаджетом в сторону оврага. Хватаясь за кусты, сверзились на дно ложбины и очутились в дебрях. Вдобавок с каждой минутой делалось все темнее, единственная тропинка петляла, норовя раствориться в сумерках. Вой и улюлюканье динамиков если и притихли, то самую малость. Впрочем, Тихоне этого оказалось достаточно – слава богу, начал приходить в себя. Его уже вели, а не тащили.

Затем стежка раздвоилась, и преследуемые устремились вправо по тесному овражному ответвлению. Вот теперь действительно стало тише. Сквозь долбеж проступили голоса.

– Ты мне лучше вот что, Тихоня, скажи… Ты почему такой тяжелый, когда отрубишься?..

– Да нарочно прикидывается… чтоб несли его…

Тихоня жалобно улыбался в ответ.

– Может, нам лучше спрятаться где-нибудь? – предложил Антон.

Спутники решительно замотали головами.

– Найдут, – сказала Громовица.

– В темноте-то?

– У них наверняка очки с собой инфракрасные… Да нам тут немного осталось – метров двести…

Метров двести – до чего? Насколько мог судить Антон Треплев, от ближайшей резервации они были отрезаны и двигались прямиком в направлении города. К черту в пасть. Тем не менее от дальнейших вопросов он решил воздержаться – просто последовал за коренастым Тишем, возглавившим их маленький отряд.

Добравшись до конца бокового овражка, вылезли наверх. Стало светлее и громче. Преследователи, надо полагать, остановились на том краю ложбины и прикидывали теперь, как поступить дальше.

– А хорошо ты их, дядечка, пуганул! – уважительно заметил Тиш.

– Можешь звать меня просто Антоном, – буркнул Треплев. – Племянничек…

Тиш фыркнул – не то с сомнением, не то с досадой.

Через некоторое время померещилось, будто навстречу им движется другая цепь загонщиков – пока еще невидимая, но столь же громкая. Взяли в кольцо? Однако юные лица спутников, если не обманывал вечерний полусвет, испуга не выразили. Ладно, будем считать, что ничего страшного.

Стена выросла из сумерек внезапно – возникла ниоткуда и затмила полнеба. Судя по всему, она-то и отражала звуки, создавая иллюзию встречной толпы. Двадцать лет назад подобными жестяными экранами отгораживались от особо шумных шоссе.

Треплев тронул металлическую облицовку. Прогибается. И как прикажете одолевать такое препятствие? Обогнуть? Стена была высока, и такое впечатление, что бесконечна в обе стороны. Перелезть? Проломить?..

Пока он так размышлял, Тихуша припал к темной жестяной поверхности, с чем-то там поколдовал и вскоре отомкнул узкую в рост человека дверцу, через которую они и проникли один за другим на ту сторону, после чего калитка тут же была заперта.

Пульсирующий грохот остался за стеной. Сверху, правда, что-то еще раздавалось. Слух восстановился не сразу, и какое-то время они продолжали говорить на повышенных тонах.

– Где мы? – крикнул Антон.

– На даче, – ответили ему.

Ничего себе дача! Впереди тонула в полумраке обширная равнина, способная вместить целый дачный поселок, и лишь вдалеке гнездились прозрачные желтоватые огоньки – вероятно, окошки.

– Между прочим, незаконное проникновение на частную территорию, – холодно произнесла Громовица. – Ключ откуда?