У двери к себе я остановилась и обернулась на Романа.

– Дальше я сама, – пробормотала, избегая смотреть в его глаза.

– Зная тебя, ты сама можешь только запнуться и еще раз свалиться. Третий, почти юбилейный раз. Нет уж, давай, шевели колготками, – помотал головой он, игнорируя мои жалкие попытки защитить свою территорию.

Не дожидаясь, пока я решусь и открою дверь, Роман обошел меня и шагнул в комнату. Зашел и тихонько присвистнул.

И тут, как назло, я вспомнила, что, стащив с себя трусики, я беспечно швырнула их на кровать. Застонав, ринулась за ними, но поздно…

Он стоял и практически не дышал, лишь кончики ушей горели огнем. Я испугалась, что если так и дальше пойдет, то его вообще разорвет на куски. Надуется, как шар, и лопнет, украсив мою светлую и уютную комнатку своим внутренним миром, так сказать.

Метнувшись быстрее молнии, я схватила кружево и поспешила убрать с глаз долой.

– Дыши, ты главное дыши! – успокаивающе пробормотала я, осторожно прикасаясь к его плечу.

И в следующую секунду оказалась прижатой к стене. Да еще при этом и пребольно стукнулась затылком. Так, что аж зубы клацнули.

– Офигел? – непонимающе уставилась на Романа. – Сейчас-то что не так?

Он молчал, лишь его грудная клетка вздымалась тяжело, словно только-только вернулся с пробежки и не успел как следует отдышаться.

– В его глазах горел огонь страсти, – процитировала я какой-то роман из последних прочитанных. – Он едва сдерживался, чтобы не наброситься на ее губы и не начать терзать их страстным поцелуем, то покусывая, то посасывая их.

На Романа это подействовало отрезвляюще. Прикрыв глаза, он тяжело вздохнул и сделал шаг назад, одаривая меня свободой.

Что, сдаешься? А мы ведь только начали играть!

– Она была такой нежной, такой податливой в его объятиях. Его руки скользили по соблазнительным изгибам, распаляя желание обладать ей… – с ухмылкой продолжила я.

– Просто заткнись, – прорычал Роман, делая еще один шаг назад.

Ого-го! А мы еще и рот мне затыкать будем! В моем же доме!

Что же, сам напросился!

Не давая ему времени опомниться, я быстро сократила расстояние между нами и, привстав на цыпочки, поцеловала его. Запустила пальцы в жесткие волосы, немного сжала их. Мне нравилось это ощущение – ощущение власти, пусть и мнимой. И я знала, что пока я веду себя так, я однозначно вызываю в нем интерес к своей собственной скромной персоне.

Я почувствовала его теплые руки у себя на талии. Он пальцами провел вверх, вдоль позвоночника, отчего я потеряла контроль над собой и тихо застонала, так и не разорвав поцелуй.

И снова стена, к которой я оказалась прижатой во второй раз за считанные минуты. Его вторая рука скользнула ниже, оглаживая мое бедро, после чего он сильно сжал пальцы, и я… завопила. От боли брызнули слезы из глаз.

– Идиот, там же синяк! – хныча, выдавила я. – Больно, вообще-то!

– Прости! – отозвался он, вдруг резко разворачивая меня спиной к себе.

То, что происходило дальше, я не смогла бы описать в двух словах. Опустившись на колени, он задрал низ платья, оголяя мою филейную часть, и легко, словно опасаясь доставить мне еще больше неприятных ощущений, провел пальцами по месту ушиба.

Я смутилась. Да и было отчего. Представила себе на мгновение лицо папочки, если бы он увидел эту картину. Я стою, привалившись к стене, красная, как рак, которого безжалостно сварили в кипятке. Роман на коленях перед моим голым задом, наверняка такой же красный, как и я. Финиш. Тушите свет, бросайте гранату.

– Подуй еще, – чтобы как-то скрыть смущение, пошутила я и тут же воскликнула: – Ты чего творишь? Совсем ку-ку?