– Хорошо, – произнес Алекс, его голос стал мягче, почти обволакивающим. – Теперь трусы.

Лилиан стояла, прижавшись спиной к холодной стене, а Алекс замер в нескольких сантиметрах от нее. Она колебалась дольше, чем следовало, и это не ускользнуло от его внимания. Его взгляд стал жестче, словно предупреждая, что времени на раздумья у нее больше нет. Он сделал еще один шаг вперед, сокращая расстояние между ними почти до нуля.

– Ты хочешь, чтобы я это сделал? – тихо произнес он, его голос был низким, бархатистым, с угрожающей ноткой.

Его рука скользнула вниз, коснувшись края ткани ее трусиков. Лилиан затаила дыхание, ее легкие словно отказались работать. Алекс наклонился ближе, а его пальцы скользнули по линии пояса трусов. Медленно, почти лениво, он потянул их вниз. Она прикусила губу, стараясь сохранить остатки самообладания, но ощущения, охватившие ее, грозили разрушить всю ее защиту.

Когда трусики упали на пол, Лилиан осталась перед ним в голая. Его взгляд прожигал ее насквозь, как прикосновение горячего металла.

– Ты красива, Лилиан, – сказал он, почти шепотом, и его голос дрожал от едва сдерживаемой силы. – Но сегодня я хочу увидеть больше.

Его руки обхватили ее запястья. Еще мгновение – и ее руки оказались подняты над головой, удерживаемые одной его рукой. Другой он провел вниз, едва касаясь ее кожи, дразнящим движением, от которого ее тело отозвалось предательской дрожью.

– Ты ведь доверяешь мне, правда?

Она не могла ответить. Слова застряли в горле. Но Алекс, похоже, не ожидал ответа..

– Посмотри на меня, – велел он, его голос стал твердым.

Она подняла глаза и встретила его пристальный, гипнотизирующий взгляд. Алекс смотрел на нее так, будто видел ее насквозь, обнажая каждую эмоцию, каждую мысль.

– Твои соски всегда встают, когда тобой командуют?

Он подул на ее грудь и она вздрогнула.

– Я назову это уроком послушания, – произнес он, уголки его губ изогнулись в едва заметной, но опасной улыбке. – И, поверь мне, ты запомнишь его надолго. Играем дальше…Я хочу чтобы ты приползла ко мне на коленях.

Через несколько мгновений он уже сидел в своем кресле, массивном, с обивкой из черной кожи, откинувшись на спинку и скрестив ноги. Настольная лампа отбрасывала теплый свет на его лицо – строгое, словно высеченное из камня, но с ноткой удовольствия в выражении.

Лилиан опустилась на колени перед ним и медленно поползла, достигая кресла. Ее руки, опущенные вниз, холодели от напряжения, но по всему телу разливалось тепло. Она чувствовала, как этот контраст разрывает ее изнутри. Никогда она не делала ничего подобного.

– Напомни мне, Лилиан, – начал он, его голос был низким, но в каждой ноте звучал приказ. – Почему ты получишь урок?

Она сглотнула, пытаясь подавить дрожь.

– Потому что… – начала она, но голос сорвался. Под его пристальным взглядом ей казалось, что слова просто отказываются складываться в фразы. – Потому что я нарушила правило – не опаздывать, мистер Ван Крофт.

Он чуть приподнял бровь, едва заметно усмехнувшись, и медленно потянулся к своему галстуку. Его движения были ленивыми, почти расслабленными, но Лилиан знала, что за этой внешней невозмутимостью скрывается абсолютный контроль.

– Нарушила правило, – повторил он, словно пробуя ее слова на вкус. Его глаза не отрывались от ее лица. – И что ты заслужила?

Она опустила взгляд, чувствуя, как горло сжимается от напряжения. Сказать это вслух казалось невозможным, но она знала, что он не отпустит ее, пока не услышит.

– Скажи, – мягко, почти ласково настоял он. – Ты же умеешь говорить, Лилиан. Или мне напомнить, как?