Следующим утром я начинаю понемногу стаскивать крупные булыжники в одно место у пригорка. Хочу вкопать их так, чтобы получился какой-нибудь заметный узор в центре пляжа. А вот убрать остатки мусора не успеваю. Ближе к полудню солнце начинает буквально обжигать кожу. Очень жарко. И мне сразу становится плохо. Иду к палатке, чтобы переждать, и замечаю в кустах светловолосую девочку лет десяти. На ней белое платье в чёрный горошек. Поняв, что я на неё смотрю, она прячется за кустом, а потом убегает вверх через единственную тропку, которую я вытоптала в зарослях за эти дни. С минуту я стою на месте, осматриваюсь, может, она здесь не одна. Но никого нет. Забираюсь в палатку и вытягиваюсь на своём надувном матрасе. Сегодня я больше не работник.

Солнечные дни на море становятся для меня каким-то кошмаром. Мне так и не удаётся убрать мусор в последней части пляжа. Решаю переждать, пока жара спадёт. Ближе к семи часам, когда солнце уже не такое злое, выхожу из палатки и выкладываю из булыжников узор в виде большой черепахи. Как и хотела, делаю его в центре пляжа. По размеру он должен получиться примерно пять на пять метров.

Прогноз погоды обещает, что жара спадёт через два дня, поэтому я жду. Даже вечером очень душно и тяжело работать. Но у меня выбор невелик. Либо всё бросить и уехать, либо довести дело до конца, как бы плохо мне ни было.

Следующим жарким днём я сижу в тени горы и выкладываю на пляже узор из камней. От работы меня отвлекают чьи-то торопливые шаги. Поднимаю голову и замечаю, что ко мне идёт девочка, которую я видела пару дней назад. Её светлые волосы стянуты в низкий хвост. На этот раз на ней зелёный сарафан и белые сандалики, а за плечами розовый рюкзачок.

– Привет! – звонко говорит она.

– Здравствуй! – поднимаюсь на ноги и отряхиваю коленки.

– Как тебя зовут?

– Я Майя. А ты?

– Женечка.

– Приятно познакомиться, Женечка. А где твои родители? Почему ты гуляешь одна?

– Папа на работе. А мама ушла.

– Как ушла? Совсем?

– Да, с сумками. В прошлом году. Папа сказал, мы должны её простить. – Женя смотрит себе под ноги и крутит носок сандалика на булыжнике.

– И папа отпускает тебя гулять одну? Далеко вы живёте?

– Там, выше. На виноградной плантации.

Значит, их дом я видела. Вообще-то расстояние приличное, если пешком добираться.

– Я после школы домой ехала и тебя увидела. Ещё на прошлой неделе. Ты теперь будешь здесь жить?

– Нет. Я тут ненадолго.

– А что ты делаешь? – Она проходит вдоль булыжников, которые я успела вкопать, и рассматривает их.

– Хочу выложить из камней большую черепаху.

– Здорово! – Женя расширяет глаза. – А можно мне с тобой?

Я задумываюсь и пожимаю плечами.

– Да, давай. – Улыбаюсь ей. – Нам будет нужно много маленьких, круглых камушков. Вот таких, как этот. – Подкидываю небольшой камень в руке.

Она кивает и тут же бежит к берегу. Я рою ямку для очередного булыжника, пока Женя набирает в подол своей юбки голыши. За час мы с ней собираем небольшую часть панциря черепахи.

– Надо покрасить, чтобы была, как настоящая.

– Обязательно, – киваю ей.

– Кто-то с дороги подумает, что тут лежит живая черепаха-гигант. А это камни. – Она шлёпает ладонями себя по ногам. – Вот смеху будет!

– А то! Жень, ты как домой добираешься?

– На велосипеде. Я перед спуском его в кустах оставила.

– Могу довезти тебя.

– Хоть мы уже знакомы, но папа не разрешает садиться в чужие машины. – Она опускает грустный взгляд, будто чувствует себя виноватой, что отказывает мне.

– Молодец, что слушаешь папу. На сегодня мы с тобой закончили. Тебе, наверное, уроки ещё нужно делать?