– Эй! – возмущённо взвизгнула Аня, чем вынудила младшенькую повременить с чисткой зубов и поднести мобильный к уху.

– Я же сказала: не могу! Сессия на носу, – сестра молчала. – Но спасибо, что не забыли про мой…

– Бабушка умерла, – перебила Аня.

Верно говорят: подобные вести точно гром среди ясного неба – оглушают. Вот только никакого грома Алиса не слышала, лишь звенящую тишину в трубке, да собственное сердце, забарабанившее где-то в затылке.

Ноги подкосились. Тело повело в сторону. Чтобы не упасть от внезапно накрывшего головокружения Алиса присела на край ванны, держась рукой за стену.

– Когда?..

– Сегодня ночью.

Воздух встал поперёк горла. Болезненный спазм сдавил грудь, скрутил желудок. Нужно было что-то сказать, вот только слов не находилось…

– Хорошо, – некоторое время спустя, потерянно отозвалась Алиса. – Я постараюсь отпроситься на несколько дней.

– Уж будь любезна. Или нам с мамой одним тут всё разгребать? – недовольно отчеканила Аня и сбросила вызов.

– Одним всё разгребать? – в никуда повторила Алиса и, оставив телефон у раковины, вернулась в постель.

На самом деле новость о кончине бабушки была вполне себе ожидаемой. Вите Богдановне – а именно так её звали – этим летом стукнуло девяносто. Последние полгода женщина вела себя особенно странно, часто звонила среди ночи, бормотала в трубку молитвы, просила внучку приехать, будто чувствовала, что пора закрывать гештальт. Алиса так и не собралась… Теперь это неоконченное дело останется с ней навсегда.

Около десяти утра, предварительно получив разрешение за подписью декана, с чистой совестью, но тяжёлым сердцем, студентка покинула Питер за рулём своей серебристой малолитражки. Путешествие обещало быть утомительным (накануне лил дождь, с утра подморозило), однако по меркам мегаполиса недолгим, с поправкой на гололёд не больше двух с половиной часов.

Выборг, город её детства и юности, был во всех смыслах местом особенным. Застывший во времени, но как и всё живое подверженный разрушению, он впитал в себя культуру разных народов, оброс немалым количеством легенд, погряз в щиплющих нервы слухах. Алиса с ранних лет тяготела к историческому наследию своей родины. Позже увлеклась её мистической и религиозной составляющей. А к четырнадцати годам твёрдо решила поступать в Питерский Институт Философии на кафедру религиоведения, при этом провозгласив себя убеждённой атеисткой. Парадокс? Отнюдь. Рационально-научный подход – не более.

Трасса сегодня и правда была как стекло. Время перевалило за одиннадцать, а девушка только проехала Большое Кирилловское озеро. Резину сменить не успела, поэтому ползла, а точнее катилась настолько быстро, насколько позволяло скверное сцепление с дорогой.

В сумке брякнул телефон. Не отвлекаясь от вождения, Алиса нащупала гаджет в недрах атласной подкладки, мельком глянула на дисплей – смс от Ани. Что-то о расходах на похороны и требование ускориться. Отвечать не стала, бросила мобильный на соседнее сидение, досадливо цокнув языком. Внезапно радио, не работающее с момента покупки, зашипело. Перепугавшись, Апельман вцепилась в руль, чудом не ударив по тормозам. Цифры на приборной панели, обозначающие радиочастотные волны, замельтешили, как если бы кто-то включил автопоиск.

– Что за чёрт?.. – пробормотала Алиса, нажав кнопку «выкл».

Радио смолкло. Мимо, словно насмехаясь, промчался тонированный «БМВ», гремя басами до дрожи окон. Возникло тревожное предчувствие не ладного. Но студентка, списав всё на стресс, поспешила отмахнуться от неприятного ощущения. В тот же миг радио вновь ожило. На сей раз вместо белого шума заиграла зловеще-депрессивная песня Radiohead «A Wolf At the Door».