– Я прошу вас предоставить возможность продемонстрировать репортерам и публике, как легко я могу исчезнуть из любой московской тюрьмы, – обратился иллюзионист к главному спецслужбисту второй столицы Российской империи.

Весьма наслышанный о «подвигах» заморского циркача, успевшего снискать мировую известность, опытный полицейский Лебедев усмехнулся в седеющие усы.

– Нет!

– Но почему?!

– Как у вас в Америке говорят: «без комментариев»?

Лебедеву не хотелось, чтобы заезжая знаменитость облила грязью и ославила его подчиненных. Начнут потом везде склонять систему охраны тюрем, а продажные писаки в газетах захлебнутся от злости. Так недолго и загреметь в отставку без прошения, а это всегда в России считалось большим позором.

– Тогда разрешите мне попробовать выбраться из «ящика», – попросил Гудини.

«Ящиком» в начале XX века называли изготовленный из самых твердых пород дерева и обшитый толстым железом куб с одним крохотным зарешеченным окошечком и надежной стальной дверью, закрывавшейся хитрыми запорами и щеколдами. Он специально предназначался для доставки особо опасных государственных и уголовных преступников на каторгу. Существовало всего два ключа от замков двери «ящика» – один хранился в Москве, а другой за тысячи верст в Сибири. Засадив в «ящик» преступника, в Белокаменной тщательно запирали дверь, а открывали замок только на месте назначения. Сделать это раньше не было никакой возможности.

– Да? – Лебедев кольнул Гудини недобрым взглядом. – Пожалуй, я приму ваше странное предложение. Но если вы заберетесь в «ящик» по собственной воле, придется отправиться в нем в Сибирь. Вы готовы к столь длительному путешествию?

– Готов, – упрямо ответил артист.

Перед началом эксперимента Гудини тщательно обыскали и заковали в цепи. Затем втолкнули в «ящик» и заперли дверь на ключ. Здоровенные полицейские налегли плечами и вплотную придвинули обшитый металлом «ящик» дверью к глухой стене Бутырской тюрьмы. Время пошло! Через двадцать семь минут, насквозь мокрый от пота и шатающийся от нервного перенапряжения Гудини появился перед изумленным Лебедевым, с интересом наблюдавшим за ходом эксперимента.

– Как видите, мне не придется ехать в Сибирь, – сказал Гарри.

– Вижу, – зло буркнул Лебедев. – Раззявы! Кто его обыскивал? Почему не проверили задний проход и пищевод? Постеснялись перед иностранщиной? Дураки! Теперь сраму не оберемся.

Старый опытный полицейский был абсолютно прав: именно в пищеводе прекрасно владевший своим телом и слесарным ремеслом Гарри Гудини спрятал тонкие стальные отмычки, с помощью которых открыл все замки жуткого «ящика», наводившего на всех мистический ужас.

Глава московского сыска не забыл поражения и приказал постоянно приглядывать за артистом. К удивлению секретной службы, Гудини активно интересовался магами, медиумами и разными прорицателями, посещая весьма сомнительные, с точки зрения полиции, места. Один из осведомителей доносил, что в приватном разговоре Гудини обмолвился:

– Мне удалось узнать в России удивительную тайну.

Что это за тайна, осведомитель не знал, и полиция тоже не успела установить: гастроли закончились, и Гудини уехал.

В 1913 году, когда артист успешно гастролировал в Европе, в Америке умерла его мать, с которой Гарри духовно был очень близок. Гудини впал в отчаяние: он начал усиленно посещать всех известных медиумов, гадателей, ясновидцев и прочих магистров оккультных наук, желая с их помощью связаться с потусторонним миром. Однако все усилия оказались тщетны. Сам владевший множеством секретов иллюзионизма, Гудини очень скоро убедился, что среди тех, кто брал с него большие деньги и твердо обещал помочь, слишком много отъявленных шарлатанов.