Надо сказать, что мотивы древних мореплавателей имели преимущественно коммерческий характер; наука и географические открытия носили характер случайный, были целью побочной. И нередко пытливые мореплаватели скрывали свои устремления к познаниям новых морей, земель и народов. Тот же Колумб, как позже стало известно, стремился не столько за землями, пряностями и золотом для испанской короны, сколько за славой первооткрывателя.


Маршрут плавания Пифея


У Пифея кроме экономической, так сказать, программы была и широкая научная. Но на пути ее решения предстояло многое преодолеть.

Первое приключение – без потерь пройти Гибралтар, надежно закрытый дозорными судами и береговой стражей Карфагена для прохождения чужеземными мореходами.

Экспедиция Пифея состояла из двух парусно-гребных галер – торговых, а не боевых. Вместительные, широкобортные, прочные и надежные, они в то же время имели меньший ход, чем суда военные. Поэтому расчетливый Пифей выждал темную ночь с попутным ветром, чтобы не плескать веслами, не скрипеть ими в уключинах, и проскользнул в Атлантику, рискуя своими судами, товаром, свободой, а то и жизнью. Взяв курс сперва на запад, пошел потом на север, вдоль побережья – в открытый океан в те давние годы еще ходить не решались. Да и незачем было.

Долгое время галеры шли скрытно, избегая встреч с судами финикийцев и карфагенян, в отдалении от берегов, но не теряя их из виду. Шли пока известным «оловянным путем».

Устье Луары (г. Карбилон), полуостров Бретань, юго-западная оконечность туманного Альбиона. Здесь Пифей закупил олово и, загрузив его на одну из своих галер, отправил в Карбилон, продолжив путь вдоль западных берегов Англии. В опасную неизведанность. Приключение за приключением, открытие за открытием.

От Северной Шотландии Пифей совершил свое беспримерное плавание в загадочную страну Туле. Кажется, до наших дней нет ясности, какая это страна – Норвегия, Гренландия, Скандинавия? Скорее всего – Исландия.

Здесь южных мореплавателей повергли в смятение необыкновенная стужа, невиданные ранее льды, густо-молочные туманы и то самое «свернувшееся море».

Пифей был отважен, но осмотрителен. Описав увиденное и посчитав, что здесь, к северу от Туле, кончалась доступная человеку среда, он решил вернуться в Массалию. И правильно сделал, иначе, вполне возможно, мир лишился бы его великих открытий – из тех, что движут вперед познания человечества.

Пифей писал: здесь ни земля, ни вода, ни воздух не существуют раздельно, а в своего рода смеси, наполняющей «морские легкие».

Что это такое, не установлено учеными и историками до сей поры. Загадка и ныне. Тонкий колышущийся лед, мерно шуршащий на воде, словно дышит спящий сказочный гигант, властитель Ледовитого океана? Или замерзающее море, тяжелые густые туманы, насыщенные снежными крупинками, слой снега на волнах?

Скорее всего – образное поэтическое выражение этого впечатления.

Еще в Массалии Пифей поставил себе задачу узнать: Британия – это остров или часть Европейского материка, и на обратном пути обошел ее кругом, «измерил» ее и нанес очертания на карту в виде вытянутого треугольника.

На южных берегах Северного моря Пифей достиг местности, где волны щедро выбрасывали на берег множество янтаря. И немало подивились южане, узнав, что здешние аборигены расточительно используют драгоценный янтарь в качестве топлива, вместо дров.

Выменяв янтарь на железные изделия, Пифей завершил «коммерческую часть программы» и отправился домой, на родину.

На всем пути – с юга на север и с севера на юг – Пифей вел астрономические, географические и этнографические наблюдения. Несмотря на то, что обе его галеры были тяжело загружены янтарем и оловом, Пифей делал частые остановки, сходил на незнакомые, а порой и враждебные берега, заполнял путевые дневники записями о флоре и фауне, климате и образе жизни, обычаях, особенностях племен и народов, изыскивал возможности будущих торговых сношений, тщательно наносил на пергамент прихотливые линии берегов. Скрупулезно, с дотошливостью настоящего ученого он отмечал все, что казалось ему нужным и интересным.