В. Визе к этому добавил: «Полярные страны властно влекут к себе человека, раз побывавшего в них, даже если это пребывание было связано с тяжелыми лишениями». Очарование Севером велико и непреодолимо.

Пошли на шлюпках вдоль западной кромки Новой Земли. Продовольствия оставалось на десять дней. А сил на сколько?..

На южном острове Новой Земли в конце августа 1874 г. увидали две русские промысловые шхуны. «Разместившись на судне “Николай”, обогрелись и ожили».

Да, нелегко дается людям Север.

И еще одно «приключение» экипажа «Тегеттгофа», о котором он, надеемся, не узнал. Один норвежский ученый утверждал в 1930 г., что архипелаг Франца-Иосифа открыт не австрийцами, а норвежскими промышленниками в 1865 г. Это утверждение совершенно неосновательно «и даже не может служить объектом исторических спекуляций».

Вернемся, однако, как замечал В. Визе, «на многие тысячи лет назад».

В священных свитках древних индусов (6–7 тысяч лет до н. э.) тоже говорится о полярной ночи и полярном дне. В священной книге персов описывается некая страна, где зима длится десять месяцев, а лето – только два; и «год здесь кажется как один день и одна ночь». Последнее замечание просто… замечательно: на полюсе, как нам известно, ночь и день длятся по полугоду. И ясно каждому, что эти древнейшие сведения не могут быть измышлениями, плодами народной фантазии, а отражают вполне конкретные знания. В Гомеровой «Одиссее» есть строки о “стране туманов, возле океана, в бесконечной и безотрадной ночи”».

Очень древний грек Пифей Массалиот (ок. 380 – ок. 310 до н. э.) был очарован Севером. Так говорили о нем его современники, это отмечали историки наших дней. «Он одержим космической тайной Севера… Его не оставляло наваждение Севера».

Надо сказать, это наваждение в античные времена было едва ли не всеобщим. В нем удачно сочетались практический интерес, мистика и фантастика, мифы и легенды.

Пифей, первый исследователь Северной Европы и Арктики, – небогатый купец, морской торговец.

Однако следует заметить, что именно купцы с самых дальних времен, с изначальной своей деятельности – это отважные и пытливые путешественники. Им все надо заметить, понять и изучить, запомнить и знать – «где какая рыба и почем; за каким морем телушка – полушка».

Самые первые и разносторонние сведения о дальних странах и неведомых народах доставляли из своих плаваний и пеших хождений именно купцы. Такие люди, обладающие огромным интеллектуальным любопытством, влечением к неизведанному и неизвестному, двигали вперед познание мира, связывали страны и вносили новое в быт и культуру народов.

Пифей наряду с этими качествами был дерзким и отважным, но осторожным и рассудительным мореплавателем, а главное – выдающимся географом, астрономом, естествоиспытателем.

Он первым побывал у Полярного круга, которого тогда еще не было, первым сообщил миру о Ледовитом океане. Первым описал полярный день и полярное сияние. Рассказал в своих путевых записях о «морских легких» и «свернувшемся море» – так образно, с его легкого слова, стали называть и называли вплоть до средних веков море, покрытое льдом.

Он настолько живо и ярко описал все увиденное в плавании, сделал такие опережающие его время выводы, что ему не поверили тогда и не верили долгие века, подвергая сомнениям не только им рассказанное, но и само его путешествие.

В свое великое плавание Пифей отправился в 325 г. до н. э. из Массалии (нынешний Марсель) отыскать по поручению и предложению, так сказать, местной администрации и купеческого сообщества выгодные морские пути в страны «олова и янтаря» с тем, чтобы разорвать монополию атлантической коммерции карфагенян. Олово и янтарь попадали в Средиземноморье через третьи руки, и обмен их на железо был не очень выгоден. Требовались, как сейчас сказали бы, прямые связи с поставщиками.