Снова вернулся, сказал, засунув руки в карманы потертых джинсов и покачиваясь на носках:

— Мне очень жаль, что я подверг тебя опасности. Я люблю девушек и никогда их не обижаю. Я был… не в себе.

Я громко фыркнула, закатив глаза.

— Это правда, — взгляд Елисея стал жестким. У меня по спине почему-то пробежал рой мурашек с холодными лапками. — Меня кто-то зачаровал. Знаю, знаю, чары на ведьмаков не действуют. Но готов поклясться, это было колдовство. И я узнаю, кто это сделал. Прими мои искренние извинения.

— Странно, как ты еще меня не обвинил, — сказала я, качая головой. — Что это я… поспособствовала. Ну да, я немаг. А кого это волнует?

— Меня волнует, — удивленным тоном сказал Еся, взявшись за ручку двери. — Бред какой. С чего мне тебя обвинять? Ты меня спасла.

Он вышел, а я осталась стоять за прилавком. С газетой, на первой странице которой был огромный заголовок: «В Сильверграде ограблена известная семья магов. Подробности выясняются».

5. Глава 5

Глава 5

Марья не стала зажигать в гостиной свет. Зашла и опустилась на диван. Подогнула уставшие ноги, потянулась за пледом, замерла, глядя в окно на убывающую луну. С опаской провела рукой по обнаженной руке, освещенной лунным светом. Выдохнула. Кожа нежная, бархатная, и долго такой останется. Так было обещано. Но Марье обещали и другое… плохое. Таков Договор с Навью. И это терзает сердце недобрым ожиданием. Чем дальше несется время, тем неспокойнее на душе.

Ей пришлось много смеяться и флиртовать этим вечером: Морановы устроили большой прием в Гранд-Отеле. Марья как всегда блистала. Давным-давно приемы, танцы и вечеринки кружили голову и заставляли сердце биться чаще. Сейчас они приносили лишь усталость.

— Зеркало, кто прекрасней всех в этом городе? Все еще я? — устало проговорила Марья.

Марья замерла, ожидая ответ. В прошлый раз дух Зеркала назвал ей имя какой-то заурядной актрисульки из Синема-Холла. Юная нимфа, шестнадцать лет. Блистательный дебют. Роман со знаменитым режиссером, кольцо на пальчик. Но помолвка не сложилась.

Зеркало молчало. Марья со вздохом встала и подошла к стене. Насмешливо фыркнула.

— Все еще дуешься и переживаешь? Зря. Одной красавицей меньше, одной больше. Я ведь ее не убила, эту нимфочку, всего лишь чуть… подпортила ей жизнь. Покажи мне меня. Марью Моревну. Во всей красе покажи.

Дух показал ее изображение. В старинном наряде, маками – символом смерти магической – расшитом. С косой, трижды жемчужной нитью оплетенной. Чувственный рот, яркие глаза-сапфиры, белоснежные зубы, шея ослепительной красоты.

Сегодня на приеме не было отбоя от ухажеров. Все пустышки. У кого бизнес и похоть – у кого просто похоть. Если бы только можно было найти того, кто достоин такой красоты! И такой Силы.

— Я прекрасна, — прошептала Марья, любуясь собой.

— Ты прекрасна, спору нет, — с натугой завело Зеркало.

Оно не могло противостоять своему предназначению. Хотело бы – не смогло. Стоило появиться в Сильверграде очередной красавице, и как бы ни старался дух держать за несуществующими зубами призрачный язык, рано или поздно срабатывала вложенная в артефакт «программа».

— Но живет на белом свете та, кто все ж тебя милей, — упавшим голосом договорил Дух.

— Кто она? — заныли зубы, забурлила злость в том месте, где раньше была душа.

— Белокожа, волоока, черноброва… ну такие, с рыжинкой темные бровки. И стройна, и ладна, и румяна. Тонка станом, немного упряма. И зовут ее Беляна, — дух немного оживился: — Госпожа, вы заметили? У нас сегодня апофеоз белого! И прекрасный стих родился! Тоже немножко белый!