Только в 1752 году все работы окончилии мощи поместили в новую раку. В 1790 году, когда освящали новый главный собор монастыря – Троицкий, раку с мощами перенесли сюда.

В 1922 году, во время кампании по изъятию церковных ценностей для помощи голодающим, раку изъяли из лавры и как выдающееся произведение декоративного искусства передали в Эрмитаж, где она находится и поныне. Мощи сохранялись в Музее истории религии в Казанском соборе, откуда 3 июля 1989 года их торжественно переместили в Александро-Невскую лавру.

Оставил нас, но не нищих и убогих: безмерное богатство силы и славы его при нас есть. Какову он Россию свою сделал – такова и будет!

Ф. Прокопович. Из «Слова на погребение Петра Великого». 8 марта 1725 года

Последний год жизни Пётр пережил очень тяжело. Измученный частыми приступами болезни и вынужденный скрывать это от окружающих, томимый мрачными предчувствиями, ощущением одиночества в делах и начинаниях, понимающий обреченность многого, что не успел завершить – обреченность потому, что не было в поле зрения достойного продолжателя, – царь метался, не находил себе места, переходил от пребывания среди множества разных людей к полному одиночеству в своей «каморке». И в делах, в реформах 1724 года был наименее плодотворным и значительным.

1 января 1725 года петербургское небо озарилось новогодним фейерверком, потом – праздник водосвятия. 16 января царь был в гостях у Ульяна Синявина, а на следующее утро он не смог подняться с постели. Сказались, вероятно, и недавнее катание в санях по улицам города, и излишества, допущенные в праздничные дни.

Болезнь развивалась стремительно, симптомы были устрашающими. После кратковременного облегчения, в ночь на 24 января – резкое ухудшение. Сделанная на следующий день операция не принесла заметного улучшения – все четче обозначалась картина общего заражения организма. Конвульсии, частые потери сознания – современники говорили, что крики от боли были слышны на улице даже через плотно закрытые окна.

27 января совершили соборование. Десятки людей собрались во дворце, окруженном стражей, – во дворце, где в небольшой «каморке» метался в беспамятстве доживавший последние часы великий сын России.

Смерть наступила в 5 часов 15 минут утра 28 января, в четверг. Пётр прожил 52 года и 8 месяцев. 19 235 дней…

Весть о смерти царя мгновенно распространилась в городе. А в Зимнем дворце начала работать Комиссия церемониального учреждения во главе с генералом Яковом Брюсом.

Тело Петра вынесли из «каморки» а «Малую залу» дворца и положили на «парадной постели». Здесь и запечатлел его 45-летний художник Иван Никитин – самый приближенный к царю живописец.

А в это время готовили убранство большой дворцовой «печальной залы». Проект этого убранства создали замечательный художник-декоратор француз Никола Пино, давно уже работавший в Петербурге, и архитектор Михаил Земцов. Подготовка всех материалов и «припасов» для украшения зала возлагалась на Адмиралтейское ведомство.

И. Никитин.

Пётр I на смертном ложе

«Траурная зала» площадью около 200 кв. м, выходившая окнами на Неву, была обтянута черным сукном с серебряными украшениями. На потолке – огромных размеров Андреевский крест, с потолка и пяти серебряных паникадил свешивались черно-золотые ленты. Окна плотно закрыты, по стенам зала и над дверями (а их по одной стене было шесть) – золоченые бра и гербы всех российских провинций. Вдоль обеих длинных стен зала стояли на мраморных пьедесталах по две мраморных фигуры, символизирующих Премудрость, Храбрость, Мир и Справедливость. Тут же были установлены четыре большие беломраморные пирамиды, на пьедесталах которых в бронзовых рамах надписи: «Трофеи воинские», «Мореплавание». «Дела политические», «Исповедание веры», а между этими пирамидами – два мраморных скелета, держащие занавес с «превеликим надгробным надписанием». Текст «надписания» гласил: «Сетуй и плачися, Россия»…