– Но нас вы даже на оценку формы не запишете, я правильно понимаю? – переспрашиваю, внутренне негодуя.

– Визуальную оценку я уже провела. Этого достаточно, – нагло заявляет андроид Алиса. – Наши клиенты – это спортсмены, участники соревнований, марафонцы, триатлеты. Мы не оздоровительный центр. Мы – проектная площадка.

– Площадка… – повторяет, включаясь в диалог Инга, сквозь зубы. – А для обычных женщин с мотивацией у вас ничего не предусмотрено?

Улыбка администратора становится шире, но холоднее.

– Мы не проводим общедоступных тренировок. Наша концепция – высокие цели, высокий результат. Возможно, вам стоит поискать клуб с другой философией, – с идеально ровной интонацией говорит она. – Вы не подходите под стандарты нашего клуба.

Я всё понимаю. Куда мне? Особенно в этом нелепом розовом! Свинки Пеппы слишком далеки от спорта.

А вот Инга, с ее вполне приличной физической формой и подготовкой, явно возмущена.

– В каком смысле не подходим под стандарты?

– Мы работаем только с определенной категорией клиентов. – Ледяная улыбка плавит, как холодный лазер, администратор объясняет для тупых, проще говоря. – У нас крайне строгое требование к физической форме. Уровень – фитнес-профи.

Я вроде бы и понимаю, но в то же время меня будто обливают холодной водой.

Нас отшили!

Просто отбраковали! Как негодный материал. Просто жесть. Я видела что-то подобное в фильмах, но никогда не встречала ничего подобного в жизни. Я качаю головой, зачем-то уточняя:

– То есть вы хотите сказать, что мы… недостаточно худые и красивые?

– Мы говорим о параметрах тела, – холодно, спокойно уточняет она. – Нашим резидентам важно, чтобы среда соответствовала определенным эстетическим нормам. Это закрытый клуб. Ваша заявка не будет рассмотрена.

Резидентам.

Слово, которое режет, раздражает, заставляет кровь закипать.

Какой негодяй это придумал? Что за дискриминация? Просто… фашизм какой-то!

Открываю рот, но Инга вскипает первая:

– Вы вообще в своем уме? Это что – элитная сектантская сауна? Клуб по весу и окружности талии? Что за бред?!

– Прошу вас не повышать голос, – девушка даже не мигает. И андроидное выражение лица не меняется. – И освободить вход. Вы мешаете другим гостям.

Может, она реально робот? Может, в таких вот элитных заведениях давно уже наступило светлое будущее с процветающим искусственным интеллектом и искусственными людьми? А мы, убогие, и не знали?

Чувствую, как внутри всё сжимается. Стыд. Унижение. Злость. Я не могу дышать.

Всё, что я так боялась услышать от самой себя, мне только что холодно и официально сообщили вслух.

Я не подхожу.

Меня отфильтровали, как дефектный товар.

Подруга не сдается:

– Хорошо. Тогда один вопрос: как давно у вас можно входить по парным картам?

Алиса чуть приподнимает бровь.

– С первого дня. У нас есть программа тренировок для пар. Как правило, это спортсмены, тренирующиеся вместе для участия в соревнованиях или для определенных проектов.

Слово проекты снова звучит как что-то недоступное. Привилегия для других, но не для нас.

– Так же семейные пары и… – Вот тут безразличие наглого робота-вахтера дает сбой. Эта сучка усмехается. – Просто пары.

Просто пары.

Просто.

Пары.

Мне хочется заорать от бессильной ярости.

Значит ли это, что мой муж ходит сюда с какой-то блондинкой, представляя ее как пару?

Совсем не просто пару!

Пару, с которой он… с которой…

С которой он мне изменяет!

Господи…

– Пошли отсюда, Инга, – шепчу, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

Как я жалею, что вообще пришла! Лучше бы… Лучше бы я ничего не знала. Зачем я нашла эту карту? Зачем решилась на это глупое расследование?