- Дурацким… - у меня чуть сбивается дыхание а тело вдруг болезненно, беззащитно вздрагивает. От теплой воды и усталости чувствую себя слишком безвольной и слабой, а оттого реагирую еще острее. Андрей перекатывает оба моих соска между указательным и средним пальцем, продолжая чувственно целовать ухо, и я быстро завожусь от одной этой ласки и ощущения его горячего сильного тела рядом.
- А подробнее?
- Мне было восемнадцать. Новый год на даче у друзей. Его звали Егор.
- Ужас! - глумится Громов, спускаясь поцелуями на шею. Сдавливает соски, чуть оттягивает, а потом накрывает груди и мягко массирует жадными, собственническими движениями. Я чувствую как напрягается его член, упирающийся мне в попку и не отказываю себе в удовольствии чуть поерзать.
- Мы залезли на чердак со спальником, чтобы уж никто нас не нашел. Было пыльно, неловко и страшновато.
- И? Что дальше? - его рука ползет вниз и я послушно раскрываюсь перед ним — развожу бедра, чтобы ему было удобнее меня ласкать.
- У нас был только один презерватив и мы страшно осторожно его вскрывали. Он положил меня на спину, забрался сверху… и все случилось.
- Тебе понравилось?
- Не особо. - смеюсь вспоминая свои смешанные ощущения боли и бешеного адреналина от того что «оно самое случилось». Рука Андрея мягко поглаживает меня именно так, как мне нравится и по телу шалят искры, готовые перерасти в пожар.
Теплая вода и медленные ласки расслабляют, но откровенность позы и ощущение давления его твердого члена не дают соскользнуть в совсем расслабленное блаженство. Меня заводит как открыта я перед ним сейчас.
Он приподнимается, прижимает меня к себе и настойчиво потирается членом об меня. Но ванная узкая и я слышу как он болезненно ударяется об бортик локтем.
- Ой! - сочувственно шепчу, а сама бесстыдно прогибаюсь.
- Меня надо утешить, - хрипло шепчет Громов подталкивая вперед. Мы возимся, пытаясь устроится удобнее, вода плещется на пол и я смеюсь. Упираюсь руками о бортик, убираю кран в сторону и встаю на колени. Андрей пристраивается сзади и медленно, томно не спеша поникает в меня на всю длину. Постанываю, мягко прогибаясь. Делать это в ванне не слишком-то удобно. Шлепки влажной кожи звучат вызывающе пошло, но мы не останавливаемся. Вода плещется, когда мы распаляясь начинаем раскачиваться уже всерьез.
- Может… - закусываю губу. - Вылезем отсюда?
- А мне нравится. - Громов зачерпывает остатки пены и размазывает по моей спине. Мягко вталкивается и почти полностью выходит, резким толчком заполняет меня до предела. Дыхание рвет грудь, я постанываю, подаваясь на встречу. Мы не спешим, но и растягивать не хочется. Толчки Андрея становятся все резче, настойчивее, откровеннее. Он сгребает мои волосы в кулак и оттягивает, заставляя выгнуться всем телом. Меня продирает дрожью, колени на дне ванны соскальзывают и я чуть не плюхаюсь в растревоженную воду лицом, но Андрей удерживает.
- Поля… О, черт…
Он останавливается и встает, вытаскивая меня следом, нетерпеливо, почти грубо толкает к стене, поднимает ногу, заставляя поставить на бортик и входит сзади. Влажная кожа охотно скользит и мы ускоряемся. Меня остро потряхивает от первых сладких спазмов. Как же хорошо-о…
- Поль?…
Я понимаю о чем вопрос и молчу. Не могу… не знаю… разве?.. О Господи, не могу я решиться, когда знаю что между нами больше нет стены мощной гормональной защиты моих таблеток.
Андрей понимает и остро, грубо вталкивается в меня, пока я не кончаю с жалобным стоном цепляясь за его руки. Только после этого он дает себе волю, а в последний момент выходит и кончает мне на ягодицы. Мы успокаиваем дыхание. Целуемся..