Во-вторых, основные жители, как я поняла, это эльфы, которые закупаются у гоблинов на их рынках всякими продовольственными товарами. Также гоблины строят дома, убирают в эльфийских поместьях… Словом, они тут как у нас – гастарбайтеры. Есть ещё какие-то песчаные тени, о которых Бель упомянула вскользь, побледнев при этом. Видимо, какая-то местная нечисть.

Сама Бель каждый день переодевается в парня, чтобы хоть как-то существовать в этом мире. Её мать умерла, когда та была ещё совсем ребёнком, а отец – три года назад. Она такая юная, всего шестнадцать, а уже такая одинокая, предоставленная самой себе в мире, где женщина и за человека-то не считается.

– Мой сосед пожалел меня и хотел взять в жёны, – рассказывала она, пока мы ужинали. – Но я не захотела и убежала, поселилась здесь. Это помещение принадлежало моему отцу. Он собирался сдавать его гоблинам в аренду, но не судьба. Когда я убежала, то решила, что буду жить здесь. Всяко лучше, чем выйти замуж без любви. Может, и глупо, но я мечтаю встретить настоящую любовь… – Тут она посмотрела на Реуса.

– И правда глупо, – согласился он. – Живёшь одна, воруешь, каждый день подвергаешь себя риску.

– Поддерживаю, – кивнул Пери. – Такая юная девушка не может жить одна!

Отчасти я была с ними согласна. Вспомнить меня в шестнадцать лет – ну ребёнок ребёнком, хотя и казалась себе сильно взрослой. Но, с другой стороны, что-то в этой девушке меня напрягало. Понять бы только, что именно.

После ужина мы разбрелись по разным углам небольшого жилища – отдыхать после тяжелого дня. Я легла на матрас, который Бель постелила для одного из нас на втором этаже, свернулась калачиком и попыталась поспать: после плавания, бега и прочей нервотрёпки ноги жутко болели. Но заснуть не получалось – Реуса рядом не было, и мне отчего-то от этого было некомфортно. Когда только успела так привыкнуть к его близости во время сна?

Я встала и отправилась на его поиски. Застала Пери, читающего поучительные нотации Бель, спросила, и те указали мне на непримечательную дверь, ведущую во внутренний дворик. Реус обнаружился на ступеньках со своей любимой тетрадкой.

– Это личный дневник? – спросила я, усаживаясь рядом.

Во внутреннем домике у Бель были расставлены цветы в расписных горшочках. Маленькие и большие, зелёные и фиолетовые, они приятно и знакомо пахли. Вдохнула поглубже аромат цветов – они напомнили мне о доме.

– Откуда ты знаешь? – ответил вопросом на вопрос Реус. – Или читала?

– Ты же знаешь, эти закорючки мне неподвластны.

Он ничего не ответил и вернулся вновь к своим записям.

– Злишься на меня? – Догадаться было несложно: я узнаю эту его морщинку между бровей. Она всегда там, когда он недоволен.

– Я испугался за тебя, – Реус захлопнул тетрадь.

– Знаю.

– Дважды! Сначала ты чуть не утонула. Потом чуть не попалась стражнику! Ты назло делаешь всё наоборот? Я же попросил держаться рядом со мной!

– Ну ладно, извини, – вздохнула я. – Буду тебя слушаться. Но ведь ты не только этим расстроен. Я же вижу. В чём дело?

Он покачал головой.

– Странно всё обернулось, согласна? Сначала я искал свою маму. Я делал это с самого детства, это было… целью моей жизни. Потом выяснилось, что всё, чем я жил, было зря, а мамы нет в живых. Тогда ты сказала мне, что сама станешь моей новой целью. И ты была права! Ведь без цели я уже жить давно разучился. А сейчас…

– А сейчас я с тобой, искать меня не надо, – закончила за него с улыбкой.

– И я рад этому. Хорошо, что ты со мной. Я просто не совсем понимаю… Зачем мы здесь? Может, найдём способ вернуться домой, в лес? Там бы мы смогли… Не знаю, попробовать жить на одном месте? Спокойно и без всяких гоблинов, теней, вампиров и прочего?