– Так что если вдруг кого повстречаешь на восточном берегу – имей в виду, здесь их примут с раскрытыми объятиями. Я уже и сама подумываю взять испанский сверх математики или вместо нее.

– Само собой, но я ж все-таки не представительство.

– Можно подумать, ты не знаешь, что сарафанное радио куда эффективнее официальных извещений.

– Сара, золотце, – усмехаюсь я в трубку, – ну ты только представь меня – и в сарафане!

Отсмеявшись, супруга замечает:

– А между прочим, сарафан первоначально был именно мужской одеждой, причем боярско-воеводского сословия.

– В которое, если мне склероз не изменяет, мои предки отродясь не входили. Не было на Руси такого боярского рода «Щербань».

– Зато был румынский род «Щербан», из которого точно происходит пара валашских господарей.

– Понял, срочно отращиваю клыки и переодеваюсь во все черное, дабы не посрамить великого предка Дракулу. Влад я или нет, в конце концов?…

– Ничего не выйдет, солнце мое, – снова смеется Сара, – где ж ты видел бородатых вампиров?

– Родная, встречный вопрос: а где ты видела безбородых?

Ровно в полдень филиппиночка сообщает:

– Все, закончила.

– В смысле, с Адамсом-Кеттерингом?

– Угу. Можешь читать, а я пошла на пляж, проветрюсь и вообще. Займусь Альмейдой попозже.

– Молодцом.

И действительно ведь есть за что похвалить. Как в субботу вернулись в «Белого коня» после «инцидента» в ресторане, вид девчонка все еще имела слегка пришибленный – так с утра в воскресенье села за ноут и трудилась, не отвлекаясь больше ни на что и никуда. Откуда ни глянь, все польза: и работу сделала, и в себя чуток пришла.

Я все это время не скажу что пробездельничал, однако не продвинулся к цели ни на шаг. Разве только с полным обоснованием вычеркнул из «списка Россиньолей» дальнобойщицу Аннет и все семейство виноделов из поместья «Чарент» (что на самом деле произносится «Шарант», как мне нравоучительно сообщила фрау Ширмер, с ударением на последний слог, и это не просто так, а потому что истинный коньяк появился на свет именно в том округе ля бель Франс в Старом Свете[32]). По этим четырем персонам поступили дополнительные биографические сведения, никто из них в экспедициях за Камский хребет «на заре исторического материализма» железно не участвовал. Ну, хоть отсек лишние ветки дерева решений, тоже хлеб.

В общем, стажерка с чистой совестью идет плавать и загорать, а я устраиваюсь в кресле поудобнее и погружаюсь в журнал экспедиции Адамса.

Во время оно я, как все нормальные дети, фанател от приключенческой романтики Купера, Майн Рида, Буссенара, Жюль Верна, Шклярского и прочих. «Детям вечно досаден их возраст и быт»[33], ага. Экзотика, человек против дикой природы (или напротив, в благолепном единении с ней), и так далее.

Не скажу, что приключенческой романтикой я переболел окончательно, до сих пор под настроение употребляю и Джека Лондона, и Хаггарда. Вот только богатые и подробные описания дикой природы, неважно, ностальгические или превозмогательно-боевые, в основном пропускаю – неинтересно. И пресловутое «владение материалом» тут ни при чем, работали товарищи с натуры, которую прекрасно знали, а уж «владение словом» у них в полном ажуре, профи, всем бы нынешним так. Просто как в приключениях тела, так и в приключениях духа мне лично интересны не природные ландшафты, а люди. Ну и создаваемые ими коллизии, не без того. Всякие там «и тут из кустов выпрыгнул лев» вот конкретно для этих людей, готовых к тому, что лев в этих кустах очень даже может попасться – всего лишь одна из реалий окружающего мира. Они знают, что в кустах может быть лев, и потому если надо пройти рядом – в руках уже готовое к бою ружжо, а если ружжа в хозяйстве почему-то нет, то и маршрут продвижения планируется так, чтобы на дистанцию прыжка возможного льва не выходить вовсе. И рядом с ними индейцы и прочие зулусы хотя и выглядят в чем-то сверхчеловеками, ибо морально готовы с таким львом схватиться без ружжа, с одним копьем, а то и вовсе с ножом, но в массе своей «человеку с ружжом» они откровенно проигрывают, как оно в реальности и случилось… В детстве все это идет общим фоном, а вот при перечитывании в сознательном возрасте хоть вырезай куски да вставляй в уставы иллюстрацией.