Ник повесил пальто на вешалку и невозмутимо ответил:

– Я извиняюсь. Это не от меня зависело. Из-за дождя…

– Да ты хоть знаешь, кто сейчас ждет в моем кабинете? Ты хоть представляешь? – Нет. Кто же?

– Сын одного… – Эмброуз вдруг понизил голос: – ЦРУ – вот кто! Парень по имени Ван Дам. Сегодня утром он мне звонит и спрашивает: «Ну, как там дело Фонтейна?» А я в ответ спрашиваю его: «Какое еще дело Фонтейна?» И ему пришлось поведать мне, что творится в моем собственном отделе! Господи, О’Хара! Какого черта ты тут вытворяешь? – Вообще-то свою работу, – спокойно ответил Ник.

– Твоей работой было выразить соболезнования вдове и проследить, чтобы ей доставили тело. Это все, что от тебя требовалось. Вместо этого Ван Дам мне говорит, что ты играешь в Джеймса Бонда с Сарой Фонтейн.

– Что ж, я был на похоронах, и да, я подвозил миссис Фонтейн домой. Разве это можно назвать игрой в Джеймса Бонда? В ответ Эмброуз распахнул дверь кабинета и рявкнул: – Заходи, О’Хара!

Ник спокойно вошел внутрь. Жалюзи на окне были открыты, и свет угасающего дня падал на плечи человеку, который сидел за столом Эмброуза. Около сорока пяти лет, высокий, молчаливый и какой-то бесцветный, как день за окном. Он сидел, положив на стол сцепленные руки. Тима Гринстейна в кабинете не было. Эмброуз закрыл дверь, прошел мимо Ника и сел на стул возле стены. То, что незнакомец выжил Эмброуза с законного места, говорило о его высоком положении.

«Наверное, этот парень – один из начальников ЦРУ», – подумал Ник.

– Пожалуйста, присаживайтесь, мистер О’Хара, – сказал незнакомец. – Меня зовут Джонатан Ван Дам.

Больше он не сказал о себе ничего. Только имя.

Ник сел на стул. Но не потому, что боялся ослушаться. Он не хотел еще больше злить начальство, ведь его и так сейчас ждет выволочка.

Некоторое время Ван Дам просто смотрел на Ника бесцветными глазами. Потом взял со стола то, что оказалось личным делом.

– Надеюсь, вы не волнуетесь. – Ван Дам принялся его листать. – Так, посмотрим. Вы работаете на правительство уже восемь лет.

– Восемь лет и два месяца, – уточнил Ник.

– Два года в Гондурасе, два в Каире и четыре года в Лондоне. И все на службе в консульстве. Никаких нареканий, кроме двух докладных. Здесь сказано, что в Гондурасе вы… э… уделяли слишком много внимания проблемам местного населения.

– Потому что политика нашей страны в том регионе просто омерзительна.

– Поверьте мне, вы не первый, кто говорит это.

Видя, что Ван Дам улыбается, Ник расслабился. Он бросил взгляд на Эмброуза. Тот, очевидно, ожидал стать свидетелем расправы над Ником и теперь был крайне разочарован.

Ван Дам откинулся на спинку кресла:

– Мистер О’Хара, это страна, где у людей различные взгляды на те или иные вещи. Я уважаю таких, как вы, людей, способных думать своей головой. К сожалению, наличие независимого мнения не поощряется на государственной службе. Я так понимаю, причиной второй докладной стало именно это?

– Вы говорите о том инциденте в Лондоне?

– Да. Не могли бы вы рассказать о нем подробнее?

– Уверен, что Рой Поттер обо всем доложил ЦРУ. По крайней мере, он рассказал свою версию событий.

– Расскажите вашу.

Ник откинулся на стуле, чувствуя, как в нем закипает злоба при воспоминании об этом инциденте.

– Это случилось, когда нашего начальника Дэна Либермана не было в городе. Я замещал его. В один из вечеров ко мне обратился один человек по имени Владимир Соколов. Он просил о конфиденциальном разговоре. Соколов был атташе российского посольства в Лондоне. О, вы знаете, я встречался с ним и до этого, во время обычных приемов. Он всегда казался мне каким-то нервозным. Обеспокоенным. Итак, на одном из мероприятий посольства – точно не помню, кажется, это была встреча с послом – он отвел меня в сторону и сказал, что хочет поговорить со мной наедине. У него была информация, которую он хотел продать, хорошая информация, на мой взгляд. Я немедленно доложил обо всем Рою Поттеру. – Ник перевел взгляд на Эмброуза. – Поттер являлся главным по сбору сведений в нашей лондонской делегации. – Он снова посмотрел на Ван Дама. – Поттер отнесся к моему сообщению весьма скептически. Он хотел вначале попробовать использовать Соколова в качестве двойного агента. Возможно, чтобы получить какие-то важные сведения о Советском Союзе. Я пытался убедить его, что Соколов находится в реальной опасности. В Лондоне у него была семья: жена и двое детей. Но Поттер решил подождать какое-то время, прежде чем принять Соколова.