– Конечно. – Соглашаюсь и обмениваюсь номерами с медсестрой.

Когда я выхожу на улицу, пирожок комом опадает в желудок, и мне становится нехорошо. Кофе закончился слишком быстро, а на другой напиток денег нет. Придется терпеть до дома. На часах девять утра. Свет бьет по глазам, они болят после резкой смены освещения. На хрен школу, решаю я. У меня чрезвычайная ситуация. Позвоню классухе, объясню обстоятельства. А потом как-нибудь невзначай обвиню, что это из-за нее моя мать пыталась свести счеты с жизнью.

Дома невероятно тихо. Аймак всю ночь простоял в режиме сна. Вот бы и у меня был такой режим. Захотел – отключился от реального мира и не возвращаешься в него, пока кто-то не нажмет кнопку.

Лежа на кровати, листаю новостную ленту в смартфоне. Дурацкие шутки, старые картинки, неинтересная музыка. Сегодня еще на день рождения тащиться. По крайней мере, можно будет выпить без последствий.

– Наталья Львовна. – Звоню классухе и говорю максимально жалостливым голосом. Кадык подрагивает, создавая вибрацию. – У меня беда. Маму ночью увезли на скорой, не смогу сегодня в школу прийти. Простите, ради бога!

– Ой, ну что ты, Жора. Конечно, не приходи. Пусть твоя мама выздоравливает как можно скорее.

– Простите еще раз. Я приду в понедельник. – Всхлипываю для эффектности и кладу трубку.

Дура. Еще одна дура в моей жизни. Швыряю телефон на подушку и поворачиваюсь на бок. Когда еще выдастся минутка полежать, ничего не делая?

Будильник срабатывает в пять вечера. Вечеринка у Кристины через полтора часа. Зеваю, продираю глаза. Вываливаюсь на балкон в пижамных штанах и флисовой кофте. Голову и тело охватывает холод. Сознание проясняется. Когда ноги подмерзают, собираюсь зайти внутрь.

Разворачиваюсь… и дверь закрывается перед носом. Обычно у меня нет проблем с тем, чтобы открыть ее, но в этот раз она прочно захлопнулась. Дергаю ручку. Пальцы на ногах окоченели, нос замерз. Изо рта вырывается белый пар.

– Черт возьми, тупая дверь. – Собираюсь пнуть ее, но вовремя останавливаюсь. Если сломаю палец, лучше не станет.

– Застрял? – спрашивает голос. Верчу головой, пытаясь понять, откуда со мной говорят.

На соседнем балконе стоит парень с коробком спичек и сигаретой в зубах. Вид у него заинтригованный.

– Ага. – Оглядываю незнакомца.

Короткие черные волосы, слегка отросший ежик, зеленые глаза, шрам на подбородке. Взгляд внимательно-любознательный. Под левым глазом ближе к виску небольшая родинка. Одет в женский светло-бирюзовый халат с цветочным узором.

– Перебирайся ко мне, – говорит. – Выпущу в подъезд.

Поглядываю через перила. Если упаду отсюда, владельцы машин не обрадуются.

– Не ссы, я тебя подхвачу. Руки у меня сильные. – Сосед закатывает рукав и показывает внушительный для его хилого телосложения бицепс.

– А веревки какой-нибудь нет?

– Ща принесу. – Он исчезает в квартире. Пальцы рук с трудом двигаются. – Держи.

Сосед кидает мне веревку. На вид тугая, крепкая, выдержит. Обвязываю ее вокруг пояса, поднимаю голову. Нужно просто встать на перила и перешагнуть на балкон. Вот только этот шаг больше похож на шпагат. С моей гибкостью я скорее порву штаны, чем так широко расставлю ноги.

– Ты точно меня удержишь? – Смотрю на соседа, держась за веревку.

– Конечно. – Кивает. – Я в армии помогал подняться парням больше тебя раза в три. Давай иди сюда. – Протягивает руку. Кожа смугловатая, испещренная родинками разного размера.

– Ну, держи. – Решаюсь, берусь за его руку и шагаю в пропасть.

Сосед справляется. Веревка не натягивается. Стоя на чужом балконе, чувствую себя глупцом. Отвязываю веревку и возвращаю хозяину: