Петренко вышел из машины. Помассировал затылок. Повращал головой. Сделал гимнастику для глаз. Затылок и спина затекли, глаза устали. Но Петренко знал себя и знал, что через двадцать минут, когда настанет момент брать Кольцова, он будет как огурчик.

Петренко сошел с асфальтовой площадки в траву. Вокруг высились горы, поросшие голубым и зеленым лесом. Солнце шпарило вовсю. Непонятно почему, но чувствовалось, что где-то рядом – море.

Петренко вошел в низкий и густой лес, отлил. Вернулся к машине. Сержантик спал, свернувшись калачиком на заднем сиденье. Разулся, сапоги аккуратненько поставил на пол салона, намотал на голенища портянки… Так ведь он и дрых, зараза, с той самой минуты, как они шесть часов назад выехали за ворота Азова-13, ни разу не проснулся.

– Рота, подъем! – властно скомандовал Петренко.

У солдатика сработал условный рефлекс на знакомую команду. Он подскочил, чуть не пробив стриженой своей башкой крышу «волжанки».

– Быстро за руль, – приказал Петренко. – Подъезжаем.

Сейчас он справится по своему лэп-топу, где там, в Абрикосове улица Удалова Щель.

В местную милицию капитан решил не звонить. Что он, один с каким-то летчиком-инвалидом не совладает?

– Хозяйка! Хо-зяй-ка!

Ирма поставила на землю ведро, полное помидоров, и сбежала сверху, с террас, где были расположены цветник и огород.

У калитки стояла девушка. Незнакомая девушка. Явно – курортница.

– Извините, пожалуйста, – взволнованно сказала девушка, – я ищу одного своего знакомого…

– Входите, – радушно пригласила Ирма. Девушка ей понравилась – спокойная и скромная.

Ирма распахнула калитку, и они вместе с гостьей прошли мимо желтого «жигуленка» Ивана во двор. Под навесом, увитым виноградом, стоял обеденный стол. На нем уже лежали кабачки и болгарские перцы: Ирма собиралась закатывать овощную икру.

– Садитесь, – сказала Ирма. – Я сейчас кофе поставлю…

– Я только хотела спросить… Может, я не по адресу…

– Вы ищете Ванечку Кольцова, – опередив ее, проговорила Ирма.

– Да… Ивана… И, наверно, Кольцова…

– Вы – Лена и живете в санатории в двести десятой комнате?

– Да.

– Вам Иван оставил письмо.

– Письмо? А где он сам?

– Его сейчас нет. Да вы сами почитайте.

Ирма легко вбежала в дом, достала записку.

Она не была бы женщиной, когда б не прочитала ее раньше. Содержание письма ей понравилось. И незнакомая ей девушка уже тогда заочно понравилась.

Ирма опять появилась на крыльце. Девушка терпеливо ждала, с любопытством оглядывая двор – их южный, станичный, столь не похожий на московский уклад жизни.

– Извините, – проговорила Ирма, – я вам не принесла письмо утром, как Иван просил, у меня тут дела…

– Ничего.

Лена взяла из рук Ирмы линованный тетрадный листок. Торопливо развернула. Крупным четким почерком, наспех, на нем было написано:

«Мне кажется, что я очень тебя люблю…» – вздохнула про себя Лена и проговорила вслух:

– А все-таки все мужики – козлы.

– А ты разве сомневалась? – улыбнулась Ирма.

Случилось самое неприятное из всего, что только могло случиться: Кольцов исчез.

Разговор с Ирмой Дегтяревой – женой того самого Василия Дегтярева, с которым Кольцов учился в военном училище на одном курсе, – дал следующую информацию: вчера Кольцов уехал на море на своей машине около семи вечера, а вернулся только поздно ночью. Хозяева, Ирма и Василий Дегтяревы, уже спали.