- Нет, спасибо. Лучше кофе.

Славик кивнул и принялся за приготовление. В скором времени передо мной стоял мой любимый капучино с воздушной пенкой и ароматом ванили.

Я сидела за стойкой и пила свой бодрящий напиток, когда раздался тихий звон колокольчика, оповещающий о приходе посетителей. Шесть столиков, не считая того, за которым сидела дочка были заняты, Юля обслуживала других посетителей. Я начала подниматься с высокого стула, собираясь отправиться к гостям. Славик подал мне два меню, в отличии от меня, он находился лицом к двери и видел сколько человек зашло.

- Первый. – озвучил номер стола, за которым устроились посетители.

Взяла меню и отправилась приветствовать гостей. Каждый столик в моем кафе был отделен плетеной изгородью с вьющейся по ней зеленью, это создавало некое подобие уединения. Первый стол находился у окна, слева от двери. Справа сидела Карина. Подходя к перегородке, я натянула на губы приветливую улыбку и сделала последние шаги.

- Добрый день! Рады видеть вас в нашем кафе. – на последнем слове мой голос дрогнул, а улыбка слетела с губ.

Я смотрела в светло-голубые глаза, такие же глубокие и проникновенные, в какие смотрю каждое утро, день и вечер, обнимая свою доченьку. Он ничуть не изменился, будто не было этих восьми лет разлуки. Казалось только вчера мы гуляли по улице, держась за руки, шутили за столиком в ресторане, целовались в машине, когда он привозил меня к дому. Все те же густые брови низко опущенные на глаза, короткая щетина, что приятно царапает ладонь, вьющиеся шоколадные волосы, в которые обожала зарываться пальцами, крепкие плечи, широкая грудь, красивые сильные руки, в объятиях которых наслаждалась теплом и любовью, как я тогда наивно полагала.

Как ни старалась, за восемь лет я так и не смогла заставить свое сердце его забыть. Я должна ненавидеть его за то, как он и его семья поступили со мной, но не получается. Любовь и боль, вот что испытываю, глядя в эти лазурные, необычайной глубины глаза.

Сердце набирает разбег, с силой ударяясь о грудную клетку, желая пробить ее и кинуться к своему хозяину, к тому, кто когда-то так безжалостно пленил его, присвоил себе, но я силой удерживаю израненный моторчик, заставляя оставаться в моей груди.

- Снежинка?! – роняет растерянно он хриплым голосом, заставляя тысячу мурашек на моей спине ожить и начать разбегаться в разные стороны. Так называли меня только родители, тетя и он.

Успокаиваю себя тем, что это реакция на кондиционер в помещении, беру себя в руки и вытягиваю губы в приветливую улыбку. Саша тоже быстро справляется с удивлением и его лицо становится не читаемым.

- Никитина? Что ты здесь делаешь? – еще один знакомый голос, только его я уж точно никогда бы не хотела услышать. – Больше нигде официанткой не взяли? – ухмыляется Милана, бывшая соседка по дому, а ныне его жена.

Игнорирую ее выпад, оставляю меню на столе и сообщая, что подойду позднее, собираюсь удалиться.

- Можешь не уходить, сомневаюсь, что в такой богодельне, – окидывает взглядом пространство, – найдется нормальная пища. – кривиться в лице Мила.

- Вы совершенно правы, в этом кафе нет настолько изысканных блюд, которые бы подошли столь высоко воспитанной, умной леди царских кровей. – намекаю на ее хамское поведение и высокомерие. Мы обе знаем, что она из простой семьи, ее папа работал на заводе, а мама обычная швея в маленьком ателье, подшивает шторы и одежду. По крайней мере так было восемь лет назад. – Не знаю, как вы так ошиблись, заблудились и оказались в убогом кафе за тысячу километров от столицы, но вам действительно стоит поискать более изысканное заведение.