Да! Сейчас я должен поцеловать ее и спросить: «Можно, я зайду к тебе?..»

Я приоткрыл рот, сделал короткий нервный вдох… И с ужасом услышал, как мои собственные губы внятно произносят:

– Ну, я, пожалуй, пойду… Увидимся?

И даже это «увидимся» было не утверждением, а обращенной к хозяину мольбой существа третьего сорта, рассчитывать которому не на что!

– Наверное, – усмехнулась она.

Презрительно? А может быть многообещающе? Хотя, с чего бы?.. Или все-таки?..

Она повернулась ко мне спиной, тронула кнопки кодового замка и скользнула в подъезд. А я, костеря себя на чем свет стоит, двинулся к своему дохлому «Форду-Сиерре» с дядькиного плеча.

Нет на свете машины нелепее моей. Даже «Ока», хотя и является ничем иным, как пылесосом на колесах, на мой взгляд, практичнее и милее. Потому что древняя иномарка – это проклятие российского автомобилиста конца второго – начала третьего тысячелетия. После августовского скачка бакса детали на иномарки подпрыгнули раз в десять, и новая коробка передач, например, стоит сейчас больше, чем вся эта колымага целиком. А «летит» все по кругу…

Да, сам бы я такую не купил… Впрочем, нет, надо быть честным, хотя бы перед собой. Сам бы я И ТАКУЮ не купил. Откуда деньги у студента-филолога?

«Сиерру» эту подарил мне мой дядька. Он у меня «предприниматель» (читай, «бандит»), и эту машину всучил ему какой-то «хачик» в счет погашения долга. Больше хачику отдать было нечего. Беден был хачик на мою беду. «С дурной овцы – хоть шерсти клок», – решил дядька и машину взял. Но ему-то, крутому, этот металлолом зачем? Вот мне и пожаловал, приговаривая: «Запомни Рома: не любят красивые женщины, купи крутую тачку; нет денег на тачку, заведи красивую женщину…»

Подойдя к машине, я даже пнул ее в сердцах… Но, честно говоря, не только для того, чтобы выместить на ней разочарование от бесславного прощания с Ольгой, но и из чисто практических соображений: без этого почему-то не открывается замок водительской дверцы.

Я уселся за руль и повернул ключ зажигания. На удивление машина завелась сразу, не успела еще, значит, остыть. А то бы я попрыгал тут. Я ведь обычно и не езжу при минусовой температуре: хрен заведешь. Сегодня же вывел ее только для того, чтобы пустить пыль в глаза Ольге. Встретить девушку не просто, а на своей собственной тачке!.. Пришлось при этом забашлять какому-то парню на нормальной «девятке» за то, что он кварталов пять тащил меня на буксире, пока моя «Сиерра» не затарахтела самостоятельно. За эти деньги я спокойно проехался бы и на такси. И на обратный путь еще осталось бы.

А «пыль в глаза» пустить все равно не получилось. Ольга села в машину с нескрываемой опаской. Еще бы! Разве на ТАКИХ машинах возят таких девушек?! Тут только я понял, что злобными размышлениями об автомобиле я подсознательно гоню от себя мысли о своей мужской несостоятельности и позорном бегстве от ее подъезда…

Я включил печку, и окна моментально запотели. Но ничего, скоро оттают. Я закурил и тронулся. Запустил дворники, и в тоненьком слое свежего снега образовалось два полукруга. При этом я нечаянно газанул сильнее, чем надо, нешипованная, да еще и лысая, резина секунд пять побуксовала, и машину повело в сторону. И вот так неказисто, как корова на льду, с трудом выровнявшись и взрёвывая, она, наконец, тронулась. Хорошо хоть этого Ольга не могла видеть…

Но, в конце концов, не я ли в детстве из принципа снимал тормоза с велосипеда? За ненадобностью! Я никогда не ладил с техникой, никогда не мог ничего починить, но никогда и не жаловался. Я всегда умел приноравливаться к любым неисправностям и не боялся их.