И когда Сергей принялся открывать дверь аэрокара – двое вооруженных сопровождающих уже вышли, ожидая снаружи – Рейнольдс вдруг добавил.

– В Империи, группа, попавшая в засаду по вашей наводке Закиру, оказалась без Дрейпера и без двух блоков.

Сергей замер. Шеф снисходительно улыбался.

– А у вашей спутницы оказались довольно серьезные покровители, – добавил он. – После ее звонка из второго аэрокара, его капитану пришел приказ непосредственно сверху, и куда он ее повез, я не знаю.

Сергей промолчал в ответ, выходя и принимая все это к сведению.

Скрипя свежевыпавшим снегом он шел, невольно ускоряя шаг, по хорошо знакомым улицам Мегаполиса. С таким ощущением, что никуда и не уезжал, а дриады, корабль, космическая база, все это ему приснилось. А впереди – опять служба контрразведчика, рутина, быт жизни.

Итак, со мной хотят поиграть, невольно обдумывал он возникшую ситуацию. Только этим можно объяснить такой смешной факт, что после всего случившегося мне снова доверили группу и операции. Хотят посмотреть, что я начну делать. И если ничего интересного они не увидят, то меня просто сократят, как потерявшего доверие. Скорее всего – физически устранят. Поэтому мне надо им подыграть. Создать интригу, чтобы они мучались в догадках – на кого же все-таки я работаю? Надо будет все это тщательно продумать. Чтобы не переиграть, – решил он.

Так вот размышляя, Сергей уже медленно, почему-то на ватных ногах, поднялся по темным ступенькам своего подъезда – входная железная дверь была как обычно сломана, а в коридоре не все лампочки горели. С удивлением поймал себя на мысли, что уже успел соскучиться и по этому миру, и по населявшем его людям, и по снегу в конце-концов.

Дверь квартиры была почему-то не заперта. Опять дети, наверное, забыли закрыть, подумал он. Вошел в прихожую. Из зала доносились приглушенные голоса. Гости, подумал Сергей, снимая ботинки. Вдруг из соседней комнаты резко выскочила кошка Марта. Увидев его, она также резко затормозила, царапая когтями пол, развернулась и, еще громче стуча когтями, убежала.

И тут вид прихожей его насторожил – зеркало на стене было завешано темным покрывалом.

Умер кто-то? – холодея подумал Сергей. – Уже второй, считая вместе со мной. Но кто же?

Не раздеваясь, он стремительно вошел в зал. Столы были сдвинуты, сидели гости. Элора, вся в черном, стояла к нему спиной и составляла на поднос пустые стаканы. Все вдруг притихли, разом обернувшись к нему. И в их взглядах он прочел леденящий ужас. Гробовая тишина сердечной тяжестью нависла над залом. Ничего не понимая Сергей смотрел на окаменевших людей, непроизвольно выхватывая знакомые лица – тесть с тещей, Виктор, Релия, детишки – вроде все на месте. И тут он увидел большой портрет в черной рамке. На него смотрел он сам. Тихо вскрикнула Яна. Повинуясь всеобщим взглядам Элора медленно обернулась, посмотрела на Сергея – секунды две с абсолютно равнодушным лицом. А потом вдруг покачнулась, ее поднос медленно стал наклоняться, рюмки сначала сползли на один край, потом – на другой, а потом неторопливо повалились на пол, громко звеня. Глаза Элоры закатились и она медленно осела, гремя стеклом и раскидывая руки…

Сергей сидел на табуретке, облокотившись на стол. Релия, успокаивая, трясла на руках расплакавшегося Юния. Элора отрешенно полулежала в кресле, неподвижно глядя на Сергея. Миссис Дебюсси держала свою дочь за руку, и то суетливо, в который уже раз спрашивала, как та себя чувствует, то вопросительно смотрела на Сергея, так ничего и не понимая. Отец Элоры тоже в который уже раз капал что-то сердечное, причем сразу в несколько рюмок – себе и женщинам. Терций, нахохлившись, недоверчиво смотрел на Сергея. Один только Вадим, в сильном возбуждении, носился по комнате, зачем-то потирая руки и глупо улыбаясь.