– Горячий воздух над огнем костра, – пробормотал оборотень себе под нос. – Обжигает, как и сам огонь…

– Это и есть огонь. – Крейн сжал кулак, и блуждающий огонек погас, но дрожащее марево вокруг его кисти появилось вновь – теперь оно было заметно всем. – Это и есть бесцветное, невидимое иное пламя, о котором я говорил. Оно часть меня, но всё же не моя собственность. Моё оружие, мой щит… да, Камэ, именно этот щит защитил нас обоих от пожара. Хочешь убедиться, что я не лгу?

Паучок молча покачала головой; всего лишь на краткий миг выражение её красивого лица сделалось испуганным. Крейн огляделся, словно бросая вызов каждому из сидевших за столом, и ему ответил тот, кому по всем правилам полагалось бы молчать.

– Капитан? – произнесла Эсме со странной интонацией – это был не то вопрос, не то утверждение, – и протянула навстречу горящей руке Крейна свою тонкую кисть. Огненная перчатка погасла, дав возможность их ладоням соприкоснуться, но уже в следующее мгновение запылала вновь, в полную силу.

– Ты только не бойся, – сказал Крейн таким голосом, какого Хаген у него ни разу не слышал. – Я не причиню тебе вреда.

– Я почти не чувствую жара, – ответила Эсме, но её голос дрогнул. От боли или от страха? – Так странно…

– Эта игра становится опасной, Кристобаль! – чуть взволнованно заметил Лайра. – Хватит, достаточно! Мы тебе верим… правда, Камэ?

Но Арлини напрасно ждал, что сестра ему ответит: Паучок глядела на Крейна и Эсме, почти не мигая, и была напряжена не меньше, чем взведенная тетива арбалета. «Если бы эта женщина повелевала огнем, – вдруг подумал Хаген, – то все мы превратились бы в уголь». Он перевел взгляд на Джа-Джинни и увидел, что крылан тоже смотрит на капитана и целительницу с весьма странным выражением на лице.

Была ли это… зависть?

– Ну вот, – сказал Крейн, когда иное пламя погасло и они с Эсме наконец смогли разъять своё странное рукопожатие. – Вы приобщились к тайным знаниям клана Фейра… к их малой толике. Духи предков мною недовольны, но им придется отложить наказание до тех пор, пока мы не воссоединимся. Впрочем, я мог бы рассказать и остальное – всё равно никто из вас этими знаниями воспользоваться не сумеет.

– Для этого надо быть фениксом из клана Фейра? – спросил Арлини, заранее зная ответ.

– Верно, дружище. – Крейн тяжело вздохнул. – Для иного пламени любой из нашего рода был своего рода дверью, через которою оно могло на время переместиться из своего мира сюда, к нам. Раньше… – он помедлил, словно не решаясь договорить. – Раньше нас было много. А теперь…

Внезапно его правая рука, спокойно лежавшая на столе, окуталась ярким пламенем. Он отдернул её, сжал кулак – огонь исчез, но на скатерти осталось обугленное пятно. Всё случилось так быстро, что никто и охнуть не успел.

– Кажется, я немного перегнул палку, – проговорил Крейн, криво усмехаясь. – А ведь даже не показал вам, каков истинный Феникс на самом деле. Ну и ладно – скатерть вот только испортил…

– Хорошо хоть не чью-то физиономию! – Лайра небрежно махнул изувеченной рукой и задел свой бокал. По белой ткани растеклось пятно цвета крови. – Какой я неловкий… Что ж, мой пламенный друг, за которого я отдам, не задумываясь, правую руку! Давай-ка поговорим о чем-нибудь веселом, красивом и безопасном… ну, даже не знаю… о цветущей вишне?

Хаген вздрогнул при этих словах. Старое воспоминание вернулось вновь, и он предпочел бы сейчас говорить о каких угодно ужасах, только бы забыться.

«А есть ли на этом свете что-то безопасное, капитан?»

Крейн, встретив его взгляд, еле заметно пожал плечами.