Гибкие конечности манипулятора осторожно освободили предмет от контейнера, и взгляду ректора факультета звездной археологии Пангеи предстал короткий цилиндр песочного цвета, на первый взгляд, сделанный из отполированного камня. Пока анализаторы выводили на экран результаты сканирования, подтверждавшие слова Аурис об отсутствии вредоносных бактерий, профессор молчал, о чем-то размышляя с отрешенным видом, словно погрузившись в созерцание. Наконец, сканирование было закончено.

Артур де Грюне пробежался по скупым строчкам данных сверху вниз, бормоча чуть слышно «не пропускает гамма лучи, есть внутренняя вибрация типа эс-эл, идентичная вибрации «ангела», примерный возраст… двадцать пять тысяч лет».

Ошеломленный профессор, с трудом оторвал глаза от коричневого цилиндра, и повторил уже громче:

– Двадцать пять тысяч лет! Это не могли сделать на Капелле. Что же ты такое нашла, девочка?

Аурис даже забыла, как дышать, от радости, что смогла удивить самого Артура де Грюне, знавшего, казалось, все.

– А вот это еще интересней, – пробормотал профессор, когда манипуляторы перевернули цилиндр, и его глазам предстала увеличенная полустертая надпись на его торцевой части, – эти символы я знаю. Вернее, видел. Один раз в жизни.

В огромном зеркале холла отражалась поджарая фигура герцога, затянутого в парадный мундир. Он был холоден и строг, на груди его свергали алмазным блеском ордена, а траурная повязка на рукаве не оставляла сомнений в том, зачем он здесь. За его спиной отражалась широкая мраморная лестница, по которой в зал поднимались знатные гости, пришедшие отдать последнюю дань своему сюзерену.

– Нас ждут, Бруно, – осторожно позвал его Жаннет, – пора идти.

Жаннет приблизилась и незаметно для остальных погладила мужа по волосам.

– Прошло уже пять лет, а ты все не можешь забыть, – прочитала она в его глазах настоящие мысли, которые были далеко от этого места даже в такой час.

– Такое нельзя забыть, – ответил он, обернувшись, – впрочем, тебе не легче.

Посмотрев на проходивших мимо лордов адмиралтейства, Бруно поклонился и добавил.

– Ты права, Жаннет. Нам пора.

Герцогиня взяла мужа под руку, и они медленно поднялись по лестнице. Затем, миновав, молчаливого церемониймейстера, одетого в золотую ливрею, супруги оказались в огромном зале, запруженном высокородными гостями. Их было так много, что предназначенный для королевских приемов зал, залитый ярким светом огромных старинного вида люстр, казалось, едва вмещал всех. Бруно осторожно обвел взглядом присутствующих, одетых в парадные костюмы с траурными лентами на рукаве, стараясь не смотреть в центр, где ощущалась горестное напряжение. Но, против воли заметил антигравитационную платформу, висевшую буквально в метре от мраморно пола. На ней, под расшитым золотыми нитями покрывалом, находилось бездыханно тело того, кому он служил всю свою жизнь. И кого не стало буквально за одну ночь. Там лежал мертвый король.

Рядом, облаченный в траурный желтый наряд, стоял Арма, главный жрец Великого Бога Пангеи, имевшего множество воплощений и носившего множество имен, одно из которых звучало на древнем языке как Авьяктах. Жители королевства молились ему в тысячах храмов и каждый выбирал свое имя бога для молитвы. Но, выше него стояла Мать Всех Богов, покровительствовавшая королевскому дому. Именно ей приносила свои дары королева, ожидавшая сейчас первенца. Ее на церемонии Прощания не было: так гласил закон. Сначала короля должен был проводить его народ.

Арма сделал неуловимый жест и внезапно приглушенный рокот голосов перекрыл громкий и надтреснутый голос церемониймейстера, обратившегося ко всем собравшимся через усилитель звуковых вибраций, вмонтированный для такого случая в навершие его посоха.