– Тогда тем более неправильно соблазняешь, – повёл он бровями.

Поманил рукой, после перехватил тонкое запястье, потянул на себя на удивление податливое тело.

Поля встала, несколькими шагами подошла к нему. Встала вплотную, ожидая чего-то или примеряясь к его крупному, по сравнению с ней, телу. Покачнулась, упёрлась руками в плечи Костаса, сдавила тонкими пальцами с алым маникюром. Он смотрел на происходящее, не веря себе.

Быть не может…

Осторожно, чтобы не спугнуть удачу, обнял женскую талию, едва не заскулил от восторга – вау чистой воды – потянул на себя, вынуждая оседлать его, усевшись на колени, лицом к нему.

Горячая промежность Поли оказалась ровно на члене Костаса, спрятанном одеждой. Он качнул бёдрами, вбирая воздух сквозь зубы, она ответила точно таким же движением.

– Охренеть, – выдохнул он неразборчиво.

В ответ женская ладонь обхватила стояк. С силой сжала, от чего член налился сильнее, провела сверху вниз, довольно улыбаясь.

– Так и знала, что у тебя всё, как надо… – выдохнула, довольно покачиваясь, ёрзая, обхватив рукой ствол, плотоядно облизываясь при этом.

Да это не грузовик с пряниками, это целый автопоезд Тонар!

Костас, ведомый инстинктами, быстро расправился с пуговицами на кофте Поли. Она повела плечами, освобождая себя от шёлка. Он впился взглядом в то, что видит:

Твою мать, почему он считал, что грудь у Поли максимум полторашка? На него смотрели шикарные груди с острыми светлыми сосками почти третьего размера, налитые, упругие. Чёртовой, идеальной формы.

Обхватил ладонью одну из них, задел пальцами сосок, сдавил, слушая протяжный стон удовольствия. Со сладким наслаждением наблюдал, как выгибается Поля, продолжая безостановочно скользить по его члену, который того и гляди придёт к логическому завершению.

Нет-нет, второго шанса скорей всего не будет, так что только долго, только хардкор.

Только заглянуть, разглядеть, залапать.

Целовать везде, где возможно, каждый участок тела, каждую клеточку, молекулу каждую, а не позорно кончить в трусы.

Впился губами в призывно открытый рот. Моментально впитал запах и вкус, который выбил дух, заставил толкнуться языком в сладкий рот, бесцеремонно хозяйничать там. Целуя, тараня, прикусывая.

Впитывать жаркий ответ, дуреть от него, дуреть, дуреть…

Всё, тумблер переключён. Хода обратного быть не может.

Костас встал, подхватывая Полю под ягодицы. Она обхватила его талию ногами, продолжила ёрзать в поисках разрядки. Двинулся в сторону лестницы, не отрывая губ от губ, яростно целуя. Прерывался только за тем, чтобы вдохнуть, опуститься поцелуями на щёки, шею, уши.

Жадно слизывал запах, вкус, лакал его. Сходил с ума.

Дверь в комнату открылась легко. Быстро огляделся, не приходилось бывать в комнате Поли во взрослом возрасте. Поставил её на кровать на колени, к себе спиной, обхватил груди, прокрутил с силой соски, нежно сдавил саму мягкость, едва не рыча от наслаждения.

Полюшка, ты прекрасна! Лучшее, что случалось с ним за тридцать четыре года.

Быстро сдёрнул шёлковые шорты сразу с трусами, пройдясь ладонью по стройным женским ногам. Опустил ладонь вниз живота, к гладким, истекающим соками половым губам, накрыл вместе с лобком, проникая между пальцем. Почувствовал, как стекает горячая, вязкая влага.

Невероятно!

Нервным движением расправился с пряжкой своего ремня, наблюдая, как оглядывается Поля, нетерпеливо переминаясь на коленях, приоткрыв пухлый рот, ещё влажный от его жрущих поцелуев.

Не выдержал, вставил палец между этих губ, хрипло прокомментировав:

– Соси.

Поля послушно охватила палец, начала сосать, втягивая в себя, облизывая, играя языком. Прогнулась в пояснице, подставляя себя сзади. Потёрлась ягодицами о стоящий колом член, готовый, как никогда.