Он спустился к твердой полоске песка и оттуда сдержанно поклонился девушкам. Пошел, поджарый, как борзая.

Димка играл в покер. У него была хорошая карта. Все уже спасовали. Остался только один противник, научного вида мужчина. Он все хихикал, как будто знал о тебе какую-то гадость. Остальные «жрецы искусства» в римских позах лежали вокруг. Перед игрой Фрам шепнул Димке: «Блефуй, как можешь. У них нервы слабые». А зачем блефовать, если у тебя такая отличная карта? Просто смешно слышать хихиканье этого очкастого. Хихикает, словно у него флеш-рояль. Посмотрим, у кого нервы крепче. Отличная игра – покер, мужская игра. В банке уже куча фишек. То-то обрадуются ребята. Можно будет снова обедать. Чертовы нытики! Дима, не надо. Брось, Димка! В конце концов, Димка, это противно! «Азартные игры – пережиток капитализма», – сказала Линда. А ей-то вообще какое дело? Сейчас обрадуетесь, нытики.

Димка выложил пять фишек.

– Олег, можно тебя на минуточку? – сказал известный драматический актер Григорий Долгов.

Очкастый встал и отошел с ним.

– Брось, Олег, – сказал Долгов, – отдай ему игру.

– Не отдам.

– Ты же видишь, что с мальчишкой делается.

– Не отдам я ему игру.

– Обеднеешь ты с этого?

– Нахалов надо учить.

– Ну, смотри.

Долгов снова лег на песок и подумал об очкастом:

«Ограниченный человек! Как-нибудь вверну про него мимоходом Теплицкому – ограниченный, мол, человек».

Димка выложил все свои фишки и посмотрел на очкастого. Не может быть, что у него флеш-рояль. Не может этого быть.

Очкастый хихикнул и выложил свои фишки.

– Посмотрим?

– Посмотрим.

У очкастого была флеш-рояль.

Галя и Димка брели по аллее в лесу. Аллея в лесу! Дикость какая-то. Да что это за лес? Цивилизация, черт бы ее побрал! А велосипеды? Собрать в кучу все велосипеды и поджечь. Вот было бы весело!

– Сколько же ты все-таки проиграл?

– Не спрашивай.

– А сколько у нас осталось?

– Не спрашивай.

– Димка, что же нам теперь делать?

– Побежишь на телеграф?

– Дурак!

Навстречу им шел шикарный и бодрый артист Долгов.

– Не огорчайся, Дима, – сказал он мимоходом, – деньги – это зола.

– Кто это? – спросила Галя и оглянулась. – Знакомое лицо!

– А ну их всех! – махнул рукой Димка. Он брел, опустив голову.

Брижит Бардо снова оглянулась. Долгов догнал их.

– Слушайте, Дима, – тихо сказал он, – у вас вообще как с финансами? В крайнем случае не смущайтесь. Если хотите на месяц в долг…

– Пока терпимо. Спасибо.

– Я сам был в таких переделках и поэтому вам сочувствую.

«Ужасно ему сочувствую», – проговорил он в уме.

– Очень тронут, – сказал Димка.

– Да! – воскликнул артист. – Сегодня я отмечаю небольшое событие. Приходите вечером в ресторан «Пирита». Вы и ваша подруга. Простите, я не представился. – Он кивнул Гале. – Григорий.

– С какой стати мы придем?

– Приходите запросто. Все вам будут рады. Молодые лица оживляют компанию.

«Молодые лица оживляют компанию», – сказал он себе. Дружески хлопнул Димку по плечу, пожал руку Гале и зашагал, шикарный и бодрый. На повороте он оглянулся и несколько минут смотрел, как удаляются по асфальтированной аллее золотоволосая девушка (почти девочка, черт возьми!) и понурый парнишка в черной рубашке и джинсах.

«Ужасно жалко этого мальчика. Я ему страшно сочувствую. Сам ведь бывал в таких переделках», – убедительно сказал себе известный артист.

– Я не хочу, чтобы ты был таким! – почти кричала Галя. – Как ты стоял рядом с этим! Не могу этого видеть! Ты не должен быть таким! Ты не должен так стоять! Никогда и ни перед кем!

– Уймись, Галка, что ты понимаешь в мужских делах?