– Не сомневаюсь, – сказал Турфиан. – Я постараюсь вникнуть в них как можно скорее.

– Я знаю, – поклонившись, произнес помощник. – Всего доброго, ваше благородие.

Тивик покинул кабинет, а Турфиан с усталым вздохом снова углубился в изучение файлов на своем квестисе.

К слову, если бы он даже попытался продавить во Флоте экспансии и обороны повышение для Трауна, его бы, скорее всего, никто не стал бы слушать.

У Ба’кифа ушло три дня, чтобы опросить командиров кораблей всех трех семейных флотилий, которые столкнулись возле Хоксима. «Реющий ястреб» числился последним в его списке – отчасти потому, что сам корабль все еще проходил диагностику повреждений и генерал хотел, чтобы Траун с Самакро контролировали работы в «синем» ремонтном доке, а отчасти потому, что Ба’киф надеялся услышать от Самакро версию, отличную от тех, что ему уже довелось выслушать.

Его ждало разочарование. Во время допроса стало ясно, что Самакро скрывает важные детали о роли «Реющего ястреба» в происшествии, о которых другие командиры даже не подозревали. Также было очевидно, что средний капитан расколется только под нажимом, но Ба’киф пока был не готов давить на офицеров. К сожалению, было точно так же кристально ясно, что спрашивать об этом Трауна – пустая трата времени.

Это не означало, что со временем Ба’киф не докопается до правды. Уж это он себе твердо обещал. Но в данный момент, когда Синдикура гудела, точно разворошенный улей, следовало бы проявить осмотрительность.

Поэтому генерал с чистой совестью зафиксировал итоги допросов в отчетах и отправил их по назначению. Участие военных в инциденте над Хоксимом было отражено в них как умеренное и оправданное. Покончив с этой работой, генерал вызвал челнок, который доставил его в «синий» док, где стоял на ремонте «Реющий ястреб». Там-то Ба’киф наконец узнал, о чем Траун намеревался поведать ему еще на Спозии.

И сразу же стало ясно, почему Самакро тогда был не в восторге от предстоящего объяснения.

– Хаос вас побери, о чем вы думали? – рявкнул Ба’киф, потрясенно глядя на неподвижную фигуру в гибернационной камере. Да не просто в камере, а в спальне воспитательницы Талиас, которая находилась в каюте «идущей по небу» – по идее, ревностно охраняемой от чужаков.

– Это был жест доброй воли по отношению к народу магис… – начал было Траун.

– Не желаю слышать никаких оправданий, – оборвал его генерал.

– Из-за нее на борту лишился жизни… – вставил Самакро.

– Цитирование протокола тоже не интересует, – прорычал Ба’киф.

На долгую секунду повисла тишина. Ба’киф зло прожигал взглядом Самакро, который вытянулся по струнке возле своего командира. Генерал ощутил укол совести за то, что сорвался на ругань. У Самакро на лице было написано, что он не больше, чем сам Ба’киф, одобряет решение Трауна припрятать спящую женщину-инородца на борту боевого корабля. Судя по опыту прошлых выкрутасов Трауна, было предельно ясно, что с первым помощником и тут не посоветовались.

Но все эти соображения не отменяли того факта, что он, верховный генерал Ба’киф, оказался с ними в одной шаткой лодке. Само по себе присутствие правительницы инородной расы здесь, в техническом сооружении на низкой орбите, где повсюду сновали рабочие, гремело в голове Ба’кифа, как набат. Ненамеренный взгляд, случайно проскользнувшее слово – и эффект домино донесет скандал до самой верхушки Синдикуры.

Вот что ему оставалось делать?

Размеренно вдохнув, Ба’киф подавил тлеющий гнев и тревогу. Проблема ясна, надо искать решение.

– Начнем с главного, – произнес он. – Кто еще об этом знает?