– Но все равно правят мужчины, – возразил какой-то студент.

– Да, – кивнула мисс Браун. – Правит горстка альфа-самцов, прочим отведена роль орудий. Но даже правители знают, что самый жизненно важный ресурс сообщества – женщины, и любое сообщество, которое хочет выжить, вынуждено тратить все свои усилия на основную задачу – дать женщинам возможность размножаться и растить детей, пока те не станут взрослыми.

– Как насчет сообществ, где избирательно абортируют или убивают детей женского пола? – настаивал студент.

– В таком случае эти сообщества решили вымереть, разве не так? – заметила мисс Браун.

В аудитории началось замешательство, послышался ропот.

Модель выглядела интересной: в сообществах, где убивают девочек, меньше женщин достигнут репродуктивного возраста и, соответственно, им намного сложнее будет поддерживать высокую численность населения. Джон Пол поднял руку.

– Просветите нас, мистер Виггин, – предложила мисс Браун.

– Я только хотел спросить, – сказал он. – Разве избыток мужчин не может быть преимуществом?

– Вряд ли настолько важным, – ответила мисс Браун, – поскольку подавляющее большинство человеческих сообществ – особенно тех, что просуществовали дольше всего, – проявляет готовность отправить в расход мужчин, а не женщин. К тому же убийство младенцев женского пола увеличивает пропорцию мужчин, но уменьшает их абсолютную численность, так как женщин, которые могли бы их родить, меньше.

– А если не хватает ресурсов? – спросил другой студент.

– И что? – спросила мисс Браун.

– В смысле, разве тогда не придется сокращать население?

Внезапно в аудитории стало очень тихо.

Мисс Браун рассмеялась.

– Кто-нибудь хочет попробовать ответить?

Ответа не последовало.

– И с чего вы все вдруг замолчали? – спросила она.

Молчание затягивалось.

– Законы о рождаемости… – наконец пробормотал кто-то.

– Ах, это, – кивнула она. – Политика. Мы всем миром приняли решение сократить численность человечества, ограничив число рождений до двух на пару. И вам, конечно же, не хочется об этом говорить.

Судя по продолжавшейся тишине, им не хотелось говорить даже о том, почему им не хочется об этом говорить.

– Человечество борется за выживание, сражаясь с инопланетным вторжением, – продолжала она, – и в связи с этим мы решили ограничить собственное воспроизводство.

– Некто по фамилии Браун, – заметил Джон Пол, – должен понимать, как опасно противиться законам о рождаемости.

– У нас тут учебные занятия, а не политические дебаты. – Она холодно взглянула на него. – Есть черты сообщества, способствующие выживанию индивидуума, и черты индивидуума, способствующие выживанию сообщества. На данных занятиях нам незачем бояться воспринимать реальность такой, какая она есть.

– А если в итоге мы лишимся шансов получить работу? – спросил кто-то.

– Я преподаю студентам, которые хотят научиться тому, что знаю я, – ответила она. – Если вы принадлежите к числу этих счастливчиков, значит нам обоим повезло. Если нет – мне, в общем-то, все равно. Но я не собираюсь отказываться учить вас чему-то лишь потому, что эти знания могут каким-то образом помешать вам устроиться на работу.

– Значит, это правда? – спросила девушка в первом ряду. – Он в самом деле ваш отец?

– Кто? – спросила мисс Браун.

– Сами знаете. Хинкли Браун.

Хинкли Браун. Военный стратег, чья книга до сих пор являлась библией Международного флота, который подал в отставку и удалился в добровольное изгнание, отказавшись подчиняться законам о рождаемости.

– И какое это имеет для вас значение? – спросила мисс Браун.