Корин ошеломленно смотрел ему вслед.

– Эй, погодите! – сдавленно воскликнул он. – А как же я?

Поплавский недоуменно оглянулся.

– Вы? Не понял.

Корин умоляюще посмотрел на прославленного спасателя.

– Послушайте… да как же так? Я всю ночь не спал… такое открытие… да о таком только мечтать можно!

Поплавский нахмурился, лицо его стало жестким, синие глаза – холодными, словно лед.

– Вот и мечтайте, сидя в своей компьютерной келье, – резко ответил он. – Я понимаю, к чему вы клоните. Вся молодежь в этом замшелом институте мечтает о Внеземелье! Сам когда-то был таким, но… Отбор в Космическом центре жесточайший. Простите, Игорь, но вы для космоса не годитесь.

Корин покраснел и опустил голову.

– Да…я знаю…

– Вот видите!.. Кстати, а чего это вы время от времени подергиваете левым плечом? Нервный тик или…

– Пуля.

– Что?

– Я говорю – пуля, – уныло ответил Корин и, вновь усевшись за стол, пододвинул к себе кипу бумаг. – Прощайте, Володя. Вы правы – я немного потерял голову. Да с моими ранениями в инвалиды легче попасть, чем в космонавты.

– Ранениями? Значит, пуля была не одна? Однако… Черт побери! – Поплавский хлопнул себя ладонью по лбу и шумно расхохотался.

– Вот олух! Так вы же тот самый Игорь Корин! Селигерский эксперимент, фашисты… Я же столько читал об этом!

Корин не ответил – он сделал вид, что углубился в дебри математических формул. Но ему не удалось пробежать глазами даже двух строчек. Поплавский подскочил к нему, обнял за плечи, поднял со стула и стиснул молодого хронофизика в могучих объятиях.

– О-ох… – едва сумел выдохнуть Корин. – Вы… вы чего?

Он запнулся, увидев лицо Поплавского. Это был словно бы другой человек. В глазах прославленного спасателя стояли слезы.

– Прости, Игорек… я и не мог подумать… Литвинов – это для меня святой человек. Он был моим наставником… нет, больше – кумиром. Когда Литвинов погиб на Селигере, для меня весь мир опустел. А ты… ты был вместе с ним там… Собирайся!

– Что? – недоуменно спросил Корин, осторожно высвобождаясь из медвежьих объятий Викинга. – Куда? Простите, Володя, но я не пью. Да и отчет у меня горит синим пламенем…

– Чудак! Наплюй на все отчеты! С сегодняшнего дня ты зачислен в мою группу и завтра вечером отправляешься на Марс! Беги домой, собирай манатки – только постарайся уложиться в двадцать кило. Билет на самолет и все другие документы будут ждать тебя… хм-м… через три часа дома. Кстати, где ты живешь?

Корин машинально назвал свой адрес, все еще не понимая, что произошло.

– Постойте… а как же отбор… медкомиссия… руководство Космоцентра? – спросил он. – Да меня спустят с трапа космолета, взяв за белы руки…

Поплавский ободряюще похлопал его по плечу.

– Наплюй на все проблемы – я беру их на себя. За три часа Владимир Поплавский может дойти даже до Президента. И дойду, если потребуется – но друг Литвинова будет в моей «Дельте». Пока, встретимся на космодроме в Плисецке завтра ровно в восемь вечера! Поплавский умчался, словно вихрь. Корин обалдело смотрел ему вслед. – Бред какой-то… – пробормотал он. – Я лечу на Марс? Буду работать спасателем вместе с самим Поплавским? Ха-ха, хороший анекдот… Мама будет очень смеяться, когда вечером я расскажу ей эту невероятную историю. Она сумку с картошкой мне не дает поднять, а здесь – космос, пустыня, какие-то грабители… Ересь? Ладно, пора заняться наконец-то отчетом…

Через час, оставив заявление об уходе у секретарши директора (начальник отдела, естественно, отказался его завизировать), Корин выскочил на улицу. К тому времени тучи стали рассеиваться и вдали над лесопарком в Покровском-Стрешневе прокатились последние раскаты уходящей грозы.