– Третья группа – назовём её «Клещи». Человек десять-двенадцать самых метких, самых хладнокровных стрелков. Вы делитесь на два небольших, мобильных отряда по пять-шесть бойцов в каждом. Ваша основная задача – скрытно обойти их лагерь с флангов, вот отсюда и вот отсюда, – я торопливо начертил на стене две широкие дуги по бокам от схематичного изображения распадка. – И как только основная группа «Молот» пойдёт в решительную атаку, вы открываете плотный, перекрёстный огонь по мечущимся в панике песчаникам. Не даёте им собраться в кучу, отсекаете возможные пути к отступлению в стороны, гоните их в нужном нам направлении. Главное – посеять максимальную панику, не дать им ни на секунду опомниться и попытаться организовать хоть какое-то подобие сопротивления. Если мы не справимся с этой задачей, они нас просто сомнут и размажут по этой пустыне.

– А куда гнать-то их будем? Эээ… генерал… – немного неуверенно подал голос один из пожилых старателей. – К нам в посёлок, что ли, под самые стены?

– Нет, конечно, – я криво усмехнулся. – Гнать мы их будем прямиком к четвёртой группе – к «Реке». Это будут парни Драка.

Мой взгляд упёрся в атамана и его мрачных, молчаливых головорезов.

– Ваша задача, ребята, – устроить хорошо замаскированную засаду за бродом через Широкий Ручей. Это, насколько я знаю, основной и самый удобный путь отхода из этого распадка. У вас будет в поддержке паромобиль Ами, – я кивнул в сторону грозной машины, стоявшей неподалёку. – Вы максимально скрытно займёте удобные позиции по обе стороны брода, чтобы принять этих бегущих ублюдков в плотный огневой мешок. Только не перегородите им сам брод, пусть сунутся в воду, там их и встречайте огнём из засады. Тех, кто попытается прорваться через вас, – крошите без малейшей жалости. И только когда они окончательно побегут в нужном нам направлении, начинайте активное преследование. Только после этого культисты должны чётко понять, что из этой мышеловки живыми им уже не выбраться.

Драк мрачно, но удовлетворённо кивнул. Идея встретить ничего не подозревающих, панически бегущих врагов ураганным огнём из всех стволов явно пришлась ему по душе. В его единственном глазу зажёгся хищный, кровожадный огонёк.

– Время нашей атаки – перед самым рассветом, – подытожил я, ещё раз обводя взглядом собравшихся. – Когда ночной сон самый глубокий, а усталые дозорные клюют носом и проклинают свою собачью вахту. Видимость в это время ещё достаточно плохая для прицельной стрельбы на дальние дистанции, но для ближнего боя и стрельбы почти в упор – самое то. Главное – это чёткая координация всех наших групп и полная, абсолютная внезапность. Если мы всё сделаем правильно, быстро и слаженно, они даже не успеют понять, кто, откуда и как их бьёт. Будут метаться по своему горящему лагерю и корчиться от боли и ужаса, как черви на раскалённой сковородке, а мы их будем методично и безжалостно давить.

Я снова оглядел собравшихся. На их лицах всё ещё отчётливо читался страх, это было естественно, но к нему теперь примешалось ещё и мрачная, холодная решимость, какой-то нездоровый, лихорадочный азарт и жгучая, всепоглощающая жажда мести. Это было хорошо. Страх делает человека более осторожным и внимательным, а жажда мести придаёт ему сил и отчаянной смелости.

– Вопросы есть? – спросил я, хотя и так было понятно, что вопросов будет немного, если они вообще будут.

План был очень прост и до ужаса жесток. Я помолчал примерно с половину минуты, давая им время переварить услышанное, и затем продолжил.