– Назовём мой план… ну, скажем, «Тройной Удар». Звучит неплохо, а? Действовать будем скрытно, быстро и максимально жестоко. Никакой жалости, никаких пленных. Делимся на четыре основные группы.

Мой взгляд случайно упал на нескольких крепких, плечистых парней, судя по всему, местных охотников, которые уже успели неплохо себя показать во время обороны посёлка и в нашей недавней дерзкой вылазке. Они стояли чуть поодаль от основной толпы, молча скрестив руки и внимательно слушая.

– Первая группа – назовём её «Шум». Человек пять-шесть, не больше. Только самые лучшие, самые опытные следопыты и стрелки, те, кто знает эту проклятую пустыню, как свои пять пальцев. Ваша основная задача – под покровом ночи, желательно ещё в глубоких сумерках, максимально скрытно подобраться к их лагерю с подветренной стороны. Вон оттуда, – я неопределённо махнул рукой в сторону, куда, по моим наблюдениям, обычно дул ночной ветер. – Чтобы дым от ваших выстрелов и звук от вас шли в сторону от лагеря, а не к нему. Расположитесь на безопасном расстоянии, чтобы вас не достали их стрелы, но так, чтобы можно было без проблем достать до их крайних шалашей. За несколько часов до рассвета, по моему условному сигналу – это будет одиночный выстрел из моего револьвера, не перепутаете – вы начинаете поднимать максимальный шум. Стреляете по всему, что движется, орёте как резаные, можно даже на их тарабарщине, если кто из вас её знает. Главное – создать видимость массированной атаки с совершенно неожиданного для них направления, отвлечь их основное внимание, заставить их панически метаться по лагерю. Но! В ближний бой ни в коем случае не вступать! Ваша задача – шум, паника и дезориентация, а не геройская, бессмысленная смерть. Наведёте шороху – и тут же отходите, стараясь избежать прямого столкновения…

Охотники молча переглянулись, и на их обветренных, суровых лицах я увидел проблеск живого интереса. Это была работа как раз для них – опасная, но требующая сноровки и хитрости.

– Вторая группа… Назовём её, для простоты, «Молот». Это будем мы, – я обвёл взглядом своих немногочисленных, но проверенных товарищей – Чора, Мико и большую часть собравшихся здесь добровольцев. – Это будет основной, самый мощный удар. Наша задача – под прикрытием того шума и суматохи, который устроит первая группа, максимально быстро и незаметно подобраться к их лагерю с тыла и нанести внезапный, концентрированный удар в самое его сердце. Я и Чор будем в авангарде. Чор, твоя верная «Найторакс» сегодня будет петь культистам последнюю колыбельную. Все стрелки – бьёте прицельно, в первую очередь по тем, кто пытается схватиться за оружие или организовать сопротивление. Те, кто с оружием ближнего боя – врываемся в лагерь и режем всех, кто попадётся под горячую руку, но только после того, как культисты дрогнут и обратятся в бегство. Действуйте решительно, быстро и без малейшей жалости. Их провиант и загоны для скота – тоже наша цель. Горящий вражеский лагерь и отчаянный визг дохнущей от огня и стали скотины – это лучшая музыка для создания тотальной паники.

Чор Комач, мой синекожий, низкорослый спутник, стоявший всё это время рядом со мной, хищно, по-звериному осклабился, любовно поглаживая свою длинноствольную винтовку. Его необычная синяя кожа в густом полумраке тени у стены кантины казалась почти иссиня-чёрной, а глубоко посаженные глаза нехорошо блестели предвкушением предстоящей бойни. Ами стояла чуть поодаль, её красивое, но холодное лицо было, как всегда, непроницаемо, но я заметил, как непроизвольно напряглись её тонкие пальцы, сжимавшие рукоять недавно подаренной сабли. Кажется, мой план ей, как минимум, не показался бредом сумасшедшего, и это уже было хорошо.