– Готовьтесь к бою! – крикнул я, оборачиваясь к легионерам.

Гарри, стоявший рядом со мной, бросил быстрый взгляд вниз.

– Они нас заметили! – воскликнул он, указывая на суету на палубе вражеского корабля.

– Время поджимает, – произнёс я. – Орудия, огонь по готовности!

Наши пушки загремели почти одновременно, и я увидел, как снаряды устремились к цели. Один из них попал в середину палубы врага, вызвав взрыв и панику среди команды. Остальные снаряды прошли мимо, но эффект неожиданности был достигнут.

Грянул ещё один залп. Снаряды из наших орудий на этот раз легли точней. От мест взрывов разлетались острые мелкие щепки и осколки, раня и убивая членов вражеского экипажа.

– Стрелки, огонь! – рявкнул я, вскидывая импульсную винтовку, и выстрелил первым.

Вся прелесть в нашей позиции была в том, что с борта вражеского корабля по нам не могли попасть из пушек. Можно было попытаться достать из пулемётов, которые я заметил на носу и корме, но для пушек мы пока находились высоко.

И мы договорились с Кюнсом, что он попытается удержать «Золотой Дрейк» в мёртвой зоне как можно дольше.

Даже из пулемётов враги не могли эффективно обстреливать нас снизу, тогда как мы вели безнаказанно огонь по ним сверху.

– Держись прямо над ними, Кюнс! – крикнул я штурману.

– Понял, командир! – ответил он, крепко сжимая штурвал.

Арминумцы не сдавались. Я заметил, как они пытаются поворачивать свои орудия, чтобы достать нас, но им это не удавалось. После нашего четвёртого залпа вражеский корабль начал маневрировать, пытаясь выйти из-под нашего удара. Пока они пытались уйти, я сжёг из импульсной винтовки пулемётчиков, хладнокровно выждав, пока они добегут до своих позиций и остановятся.

– Не дайте им уйти! – приказал я. – Гисел, готовь команду к абордажу!

– Есть! – ответил он, собирая легионеров у борта.

– Канониры, стреляйте картечью! Огонь по готовности!

Наши орудия били в упор по вражескому кораблю, словно метлой, смахивая членов экипажа, груз и такелаж. “Золотой Дрейк” приблизился к вражескому кораблю на минимальное расстояние. Крюки и верёвки полетели вниз, цепляясь за релинги, леера и мачты.

– Вперёд! – крикнул я, первым бросаясь вниз по канату.

Прыжок с корабля на корабль был опасным, но мы не могли терять ни секунды. Был ли я уверен в том, что мои люди последуют за мной, когда между кораблями была пропасть? Они легионеры, проще говоря пехота. Их служба топтать Единство своими сапогами, а к абордажам воздушных кораблей их не готовили. Поэтому и уверенности в том, что они прыгнут следом за мной, не было.

Но командир он для того и командир, чтобы быть лучшим во всём, чтобы подавать пример своим бойцам. Только из личного уважения люди могут воодушевиться и пойти за тобой туда, где их запросто могут покалечить, ранить или убить. Поэтому скользя на одних руках на высоте не менее двух километров от поверхности, я не был уверен, что уважение моих легионеров перевесит страх перед этим прыжком через бездонную пропасть, когда на другом крае их ждёт опасный и смертельный бой.

Я ступил на палубу врага и тут же отбил удар сабли. Вокруг меня легионеры скользили по верёвкам и сразу вступали в драку с арминумцами, сталь звенела, выстрелы раздавались со всех сторон.

Моя «Десница» показала себя во всей красе. Каждая пуля оставляла после себя зияющие сквозные дыры в телах противников, деморализуя противников. Я пробивался к мостику, понимая что, обезглавив команду, мы сможем быстрее завершить бой.

Перед кормовой надстройкой меня встретил капитан арминумцев – высокий мужчина с холодным взглядом и шрамом на правой щеке.