Вышел Кусь и тщательно понюхал девушку.

– Это не тебе. Рыбу я сам буду есть, – сообщил я своему волчаре.

Он нарезал вокруг меня пару кругов, принюхиваясь и наблюдая, как я вытаскивал очередной крючок. Как только я извлёк из тела зазубренный кусок кости, подошёл и лизнул языком ранку. Кровь тут же остановилась.

– Ого! Почему-то эти раны кровоточат и почти не действует кровоостанавливающее. А эту можешь? – предложил я моему зверю ещё немного поработать фельдшером, сдёргивая только что наклеенный кусок липкой ленты, которым заклеивал дырки от шипов на теле Склизкой.

Волк лизнул, остановив кровь, а сама рана покрылась чем-то вроде клея, который почти мгновенно застыл, образовав подобие кожи.

– А хорошие у тебя недокументированные возможности!.. Надо потом с твоим бототделами связаться, чтоб полное описание дали.

И мы продолжили. Я отрывал пластыри, а Кусь вылизывал одну ранку за другой. Шипастый кнут обернул тело Склизкой несколько раз и наделал немало бед, особенно пострадала нижняя половина ног и бёдер. Даже на местах, где была настоящая чешуя, виднелись глубокие царапины от изогнутых шипов. Понаблюдав за действием слюны зверя, я взялся за бедро девушки и раздвинул ноги.

Рана на внутренней стороне сильно меня беспокоила. До артерии не дошли совсем чуть-чуть, и наверняка резали именно для этого. По площади она была небольшой, но одной из самых глубоких.

Она очнулась и попыталась сдвинуть ноги, но я придержал:

– Терпи. Ноги раздвинь!

Мне замотали в ответ головой, а я строгим голосом сказал:

– Раздвигай давай, пока такая возможность есть, потом ещё упрашивать будешь! – Придержал её, чтобы не вскочила.

Девушка подчинилась, хотя глаза округлились от страха. Её била нервная дрожь от присутствия моей зверюги. Кусь внимательно следил, как я сдёрнул первый пластырь, свёл руками края раны, и зверь начал вылизывать. Не знаю, обладает ли слюна регенеративным эффектом, но кровь остановилась, а края раны держались, как будто укрепленные сварным швом. Это было самое плохое место. Я знаю такой прием, когда бьют ножом по внутренней стороне бедра, а потом нужно только отбежать и подождать, пока противник сам не издохнет от потери крови. Действует быстро. У штурмовиков в этих местах конечности часто страдают, и имплант наращивает дополнительную артерию и перекрывающие её мышцы.

Вытащил из криптора ещё одну майку и начал разрывать на бинты. Слюна слюной, но такие раны я предпочитаю фиксировать дополнительно.

– Отлично! Скоро с твоим лечением совсем без трусов останусь, – по старой привычке сообщил я вслух.

На кораблях многие говорят сами с собой, скрашивая ожидания многомесячных вахт. Живой голос, даже если это твой собственный, создаёт компанию и не позволяет проваливаться в свои мысли. Это привычка почти всех, кто проживает жизнь на малых кораблях флота.

После фиксации самодельными бинтами первой раны я придвинулся ко второй ноге. Девчонка затараторила:

– Помоги! Убей меня. Я отомщена. Это теневая тварь, я не отдам ей свою душу. Убей!

– Да, без медблока вполне логичное желание. Говорят, когда-то в древности под рукой держали специальные ножи, которые пробивали любой доспех древних воинов. Чтобы быстро добить, потому что лечения никакого не было, только листья травы около дороги да доброе слово, но вспоротые кишки так не лечились, – сообщил я болезной, придерживая, чтобы не вздумала вскочить и побежать.

– Это зверь Тени. Пока не поздно. Подари мне легкую смерть, – продолжала шептать Склизкая.

– В мои планы это не входит, – покачал я головой.