– Втащи лестницу наверх, – тихо попросила Травинка. – Это значит, что тут занято…

Я выполнил, отрезая путь к отступлению. Травинка уютно устроилась в груде сена, надевая на ушко золотой ободок коффа. Покров Тишины окутал нас, гася все звуки снаружи, даже гул дождя стал почти незаметным, фоновым. Но спасет ли это от Руны-соглядатая? Я очень надеялся, что невидимая шпионка сейчас на «перезарядке»…

– А ты, значит, часто здесь бываешь? – прошептал я, подползая к ней.

– Дурак! Девчонки рассказали, – стукнула меня девушка. – С кем мне здесь бывать, кроме тебя, Сигурд?

Она завозилась, устраиваясь в моих объятиях, и задумчиво прошептала, глядя снизу вверх:

– Знаешь, ты так изменился. Даже лицо, выражение другое, смотришь по-другому… И тело тоже совсем другое. Ты тот же и другой одновременно. Что случилось с тобой, Сигурд?

– Минос сказал, что я поглотил Звездную Кровь. И она изменила меня. Поэтому мне дадут гвоздь, чтобы управлять изменениями.

– Да, я уже поняла это, – кивнула Травинка. – Такое бывает… Но все равно – это удивительно. Мне кажется, у тебя даже волосы темнеют… Хотя, может, просто света мало.

– Тебе не нравится?

– Нет, наоборот, – призналась девушка чуть смущенно. – Мне очень нравится, ты стал таким сильным… Как настоящий Восходящий!

– А ты самая красивая Восходящая на свете, – сказал я, жадно целуя ее. – И самая желанная… Я думаю о тебе днем и ночью. О твоих губах, твоих руках, твоих объятиях… Иногда кажется, что с ума схожу.

– Я тоже… – призналась девушка, отвечая на мои поцелуи. – Это взаимно, Сигурд… Я тоже думаю о тебе, даже в грезах… И наяву, еще сильнее… Я медком, я читала книги… Я понимаю, что это гормоны, химия организма… Но это же так… так… хорошо! Я хочу… быть с тобой, Сигурд…

Нас тянуло друг к другу с неудержимой силой. Поцелуи становились все горячее, взаимные ласки все настойчивее. Пальцы Травинки поглаживали мои руки и плечи, а затем забрались мне под майку, решительно стаскивая ее с плеч. Я осторожно расстегнул молнию ее комбинезона, под которым не было ничего, кроме гладкой, шелковистой, ослепительно белой кожи. Девушка затрепетала под моими прикосновениями, учащенно дыша и нетерпеливо кусая губы. Я с наших первых встреч заметил, что у внешне скромной Травинки пылкий темперамент: когда мы оставались наедине, она удивляла своей страстью и чувственностью.

– Подожди, Сигурд… – прошептала она. – Не торопись… пожалуйста… я… у меня ведь до тебя никого не было… А у тебя… было много девушек?

– В этом мире ты у меня первая, – сказал я чистую правду, и такой ответ полностью устроил Травинку.

Мы тонули друг в друге, мы ласкали друг друга все откровеннее, и мне стало абсолютно плевать и на Белого Дьявола, и на невидимую пикси, которая, вполне возможно, сейчас шпионила за нами. В этом мире существовала только Травинка, ее шелковистые волосы, ее упругая нежная кожа и нетерпеливые, страстные губы… Все шло так, как должно, и крепость уже была готова открыть свои ворота, когда резкий толчок сотряс помост, на котором мы лежали!

– Что… это? – Травинка напряглась, уперлась ладошками мне в грудь, прислушиваясь. Снизу донеслось грозное фырканье, а затем еще один мощный удар заставил покачнуться наше убежище! Животным будто бы не понравились наши утехи, и одно из них пришло в ярость. Еще один удар! Одна из опор, удерживающих второй ярус сенника над стойлами, с хрустом переломилась, пол под нами резко накренился – и, вцепившись друг в друга, вместе с грудами сена мы с Травинкой неудержимо поехали вниз!

К счастью, высота была небольшой, а приземляться пришлось на кучу сена. Вскочив, я увидел перед собой морду здоровенного тауро, бьющего копытом, и приготовился к драке, однако Травинка меня опередила – выпрямившись, мгновенно вызвала Скрижаль, впечатав зеленую Руну в озверевшего рогача.