Именно поэтому я с самого начала и проигнорировала его заинтересованность.

Йорген жестом велел Неду слезть с ящиков высотой по колено.

– Ну что, теперь все на месте?

– Не знаю, – сказал Нед. – Я подумал, что, может, если сесть сверху, они останутся на месте, но крышка была закрыта с самого начала, так что я не знаю, как мы их растеряли.

– Они скользкие, – сказала я. Хотя это было не так – ну, в буквальном смысле. Когда я провела рукой по спинке слизня, по ощущениям было похоже, будто я глажу хорошо начищенный ботинок. – Погибель постоянно выбиралась из комнаты Спенсы даже при закрытой двери. – Я повернулась к Йоргену. – Кажется, ты задолжал мне объяснение.

– Только после того, как слизень окажется в ящике, – сказал Йорген, поднимая крышку и показывая внутрь.

– Ящике! – пропела парочка слизней; их голоса перекликались друг с другом.

Я так и не поняла, что такого особенного в том, чтобы поместить слизня в ящик, но еще раз погладила его по голове и положила в ящик, где оказалось так много слизней, что они заполнили его почти целиком, ползая друг по другу. Там было несколько желто-голубых, но были и цветов, которых я никогда не видела, – фиолетовые с оранжевыми шипами и красные с черными полосками.

– Где ты их взял? – спросила я. – И почему они здесь?

Вряд ли Кобб организовал какую-то программу поддержки пилотов посредством животных – не то чтобы я была против того, чтобы обзавестись слизнем. Для существ, настолько отличающихся от людей, они были чрезвычайно дружелюбные и располагали к себе.

Ну или я слишком истосковалась по домашнему уюту.

– Я не знаю, что Кобб говорил вам насчет того, где мы были… – начал Йорген.

– Что вас отправили отдохнуть, – сказала я. – Всех троих. Одновременно. Чему я ни на минуту не поверила.

– Хорошо, – сказал Нед. – Потому что если это путешествие должно было пройти спокойно…

– Мы кое-что искали внизу, в пещерах, – сообщил Йорген. – Нечто, издающее такие же вибрации, какие Спенса улавливает от звезд.

Я уставилась на него:

– Вас послали искать то, что производит вибрации, которые не слышит никто, кроме нее?

Йорген нервно уткнулся взглядом в пол.

Я охнула.

– Ну да, – сказал Йорген. – У меня такой же дефект, как у Спенсы.

– Говорю вам, не надо это так называть! – вмешался Артуро. – Если ты способен перемещаться по Вселенной силой мысли, то никакой это не дефект. Это потрясающе!

– Теоретически я могу перемещаться по Вселенной, – сказал Йорген. – Практически же я понятия не имею, как это делать. Спенса это умеет, но ее тут нет, чтобы объяснить. А вибрации, которые я ощущал, исходили от… – Он с сомнением взглянул на ящик, полный слизней. – Вот от них.

Я подавила смешок.

– То есть Спенса разговаривает со звездами, а ты – со слизнями? – Судя по виду Йоргена, он уже успел пожалеть, что сказал мне это, так что я продолжила, стремясь исправить ситуацию: – Ну, в смысле, они очень милые. А у тебя их целый ящик, так что это…

– Хорошо, – послышалось из коридора. Кобб, в адмиральском мундире, возник в дверном проеме и строго посмотрел на нас. – Очень хорошо. – Кобб, прихрамывая, вошел в комнату. За ним последовал Тор – он был в нашем звене в начале учебы, но потом перешел в инженерный корпус. По-настоящему его звали Родж, но внутри звена его все называли по позывному, как и меня. Тор был почти такой же высокий, как Нед, с бледной кожей и ярко-рыжими волосами. Он был симпатичным ботаником. Все говорили, что он, по сути, гений. Жаль, что у нас не было возможности получше узнать друг друга до того, как он покинул звено «Небо». Кобб посмотрел на слизней: – Видимо, эти существа называются тейниксами. Почему они разного цвета?