– Роберт Кольдевей провел на раскопках Вавилона восемнадцать лет, – произнес Ракитин, возвращая Астру с берегов Евфрата в московскую квартиру. – Судьба жестоко обошлась с ним. Он умер, так и не увидев реконструированные ворота Иштар и тронный зал Навуходоносора. Даже язык не поворачивается назвать эти сооружения «экспонатами». Вы помните торжественную тишину зала и охватывающий ваше сердце священный трепет?

– Да… – рассеянно кивнула она.

– Невозможно вызвать то же ощущение, отступая от образца в чем бы то ни было. Особенно в размерах и точности отделки.

«Вот к чему он клонит! – сообразила Астра. – Он убеждает меня отказаться от глупой затеи…»

– Я понимаю, но…

– Ворота Иштар существуют лишь в том виде, какими они были в Вавилоне. Все остальное будет выглядеть жалко и комично. Не стоит тратить деньги и силы, чтобы насмешить людей.

– Насмешить?

– Именно! Именно! Вы надеетесь поразить их, а они поднимут вас на смех!

На экране появился новый слайд, и Ракитин с жаром произнес:

– Посмотрите на этих чудесных животных, которых ни в коем случае нельзя уменьшить! Пропадет все их волшебство…

Он забыл, что намеревался заработать на чертеже и эскизах: искренний почитатель древней культуры взял в нем верх.

– Погодите… а что это за звери?

На голубом фоне неторопливо шествовали белые быки с желтыми гривами и желтые быки с красными гривами.

– Рими, – объяснил Ракитин. И процитировал: – «Свирепые быки и мрачные драконы начертаны на дворе врат, чем я сообщил вратам великолепие чрезвычайное и роскошное, и род людской может взирать на них в изумлении».

– Где же драконы?

Быков на экране сменили загадочные существа в виде полузмей-полуптиц с лапами льва, раздвоенным языком, рогатой головой и чешуйчатым туловищем.

– Вот и они… сирруши. Взгляните поближе на «вавилонского дракона» во всей красе… Удивительный зверь, не так ли? Драконы и быки идут в разных горизонтальных рядах, один за другим, как бы подчиняясь некоему магическому ритму, который завораживает вас, заставляет следовать за ними…

– Куда?

– В преисподнюю! – неожиданно захохотал профессор. – Туда же, куда они увлекли за собой древний Вавилон! Сбылось библейское пророчество: «И Вавилон, краса царств, гордость халдеев, будет ниспровержен… Не заселится никогда, и в роды родов не будет жителей в нем; не раскинет аравитянин шатра своего, и пастухи со стадами не будут отдыхать там. Но будут обитать в нем звери пустыни, и дома наполнятся филинами; и страусы поселятся, и косматые будут скакать там. Шакалы будут выть в чертогах их, и гиены – в увеселительных домах…» За полное соответствие с оригиналом поручиться не могу, но смысл вы уловили?

Эта резкая смена его настроения была так отрезвляюще неприятна, что Астре стало не по себе. Ракитин перестал смеяться так же внезапно, как и начал.

– Вы пейте, пейте чай… он уже совсем остыл, – произнес он совершенно другим тоном, вежливым и гостеприимным. – Пробуйте варенье. Вкусное необыкновенно! Это Саша варила, наша домохозяйка.

Варенье из груш оказалось выше всяких похвал, – душистое, прозрачное, в меру сладкое. Астра угощалась, радуясь возможности взять паузу. Поведение профессора сбило ее с толку. С одной стороны, он являл собой образец ученого-интеллигента, с другой – проявилось в нем нечто отталкивающее. Она вдруг посочувствовала Раисе, – вероятно, этой молодой женщине нелегко ладить с таким человеком, как Никодим Петрович. А ведь она не просто помощница, секретарша… Она его жена!

– Вы не боитесь гнева богини Иштар? – глядя на гостью в упор, спросил Ракитин.