Так вот не по дням, а по часам богател колхоз. Обзавёлся даже собственным автотранспортом: новенький грузовик-«полуторка» – ГАЗ-АА, автобус опять же.

В центре Дарьина теперь красовалось выкрашенное в яркий жёлтый цвет двухэтажное здание сельсовета, в просторечии контора. Вообще строительство на селе шло полным ходом. Меловые фермы построили для скота, красиво покрыли черепицей, парниковое хозяйство возвели на целых двести рам, школу, больницу, птицеферму на триста голов.

В общем, зажиточно стали поживать дарьинцы, чего и говорить. К нынешнему, сорок первому году получали уже до пяти килограммов зерна за трудодень да по пять рублей денег. А урожай, надо заметить, оказался в этом году просто чудо, такого ещё в Дарьине не видывали. Пшеница на полях стояла в рост человека, колосья наливались крупным, радующим глаз зерном.

Да и само деревенское лето выдалось особенно красным, уже в мае бурно зеленели бархатные раздольные луга, радостно стрекотали насекомые, как оглашённые восторженно орали птицы, а к июню, во второй его половине, жара установилась такая, что дарьинская пацанва по целым дням не вылезала из речки.

Так и сегодня на излучине Пусти, на круглом, песчаном её пляже, слегка напоминающем, если смотреть сверху, с косогора, цирковую арену, жарилось несколько ребятишек от семи до десяти лет.

Конопатый Серёга, которому просто невмоготу было лежать неподвижно больше пяти минут, поднял голову и тоскливо поглядел кругом. Какая-то неясная мысль брезжила в его стриженой голове, и он теперь тщетно пытался уловить её.

Выгоревшие на солнце голубоватые Серёгины глаза бесцельно остановились на лежавшей неподалёку Наташке Денисовой. Тут Серёга внезапно оживился. Туманная мысль окончательно оформилась во вполне конкретную, сулящую славное развлечение идею.

– Слышь, Наташка!.. – позвал он.

Лежавшая на животе Наташа, семилетняя сероглазая блондинка с длинной, доходившей до самой попки косой, лениво повернула голову в его сторону.

– Чего тебе? – процедила она.

– Давай на американку, я до бакена доплыву! – вызывающе предложил Серёга.

Наташа задумчиво смерила взглядом расстояние до бакена. Оно не произвело на неё сильного впечатления, и соответственно, Серёгино предложение не вызвало никакого энтузиазма. Было заведомо ясно, что американку она проиграет. А в этом случае пойди знай, чего ещё придумает Серёга, какое такое своё дурацкое желание заставит её (как проигравшую) выполнять.

– Подумаешь, – пренебрежительно сказала Наташа, – я сама могу хоть до камышей доплыть.

– Ни в жисть не доплывёшь! – тут же возразил хитрый пацан.

На самом деле никуда плыть он сам и не хотел, целью ловкой интриги было именно Наташку заставить поплавать, в чём Серёга и преуспел сравнительно легко.

– Спорнёй? – немедленно завелась она.

– Там омут у камышей, Федька сказывал, – встрял в разговор Костька, наголо бритый курносый паренёк.

– Это Федька так, пужает, нет там ни хрена! – возразил также прислушивавшийся к разговору щербатый Санька.

– Так чего, будешь спорить али спужалась? – подначивал Серёга.

– Ничего я не спужалась, – оскорбилась Наташа. – На одно желание спорнёй или на три?

– Три, как положено, – солидно ответил Серёга.

Наташа опять задумалась. Проигрывать она не собиралась, но мало ли что. Три желания это был явный перебор, несправедливо. Одно ещё куда ни шло.

– На три я не поплыву! – решительно заключила она, давая понять, что больше из неё выжать не удастся.

Серёга подобную жёсткую позицию тут же оценил, сдал назад.

– Ладно, чего там, я не жадный, давай на одно, – снисходительно уступил он и протянул Наташке руку.