Я прошла мимо закрытого окошечка кассы. В зале никого не было, только у входа дремала старушка-вахтерша, прозрачная и хрупкая, как мотылек. А где же Ольга Николаевна?..

– Добрый день, а где… все? – спросила я, не придумав ничего лучше.

Старушка приоткрыла блеклые глазки:

– Все ушли на внешний объект. Если надо, так подождите. А для посещения мы уже закрыты.

Но мне ждать не хотелось. Я спросила, как найти этот самый внешний объект.

– Идите до конца улицы, еще дома три, – проскрипела вахтерша. – Лабиринт-то и увидите… Не бойтесь, мимо не пройдете.

Я миновала ограду музея и сразу поняла, в какую сторону идти. Невдалеке, за домами, виднелось открытое пространство вроде пустыря, за которым смутно темнел лес. Я прошла по узкому тротуару мимо поникших от зноя берез и старинных, вросших по окна в землю домиков. Однако еще издали мне послышались крики, рокот моторов, какой-то лязг. Там, в конце улицы, творилось что-то неладное. Да что же это может быть?

Я миновала последний домик и остановилась. Передо мной лежал большой пустырь, поросший низкой, желтоватой от жары травой. Вдоль жилых домов вилась грунтовая дорога. Через пустырь тянулась хорошо утоптанная тропинка, которая почему-то прижималась к его левому краю. Я пригляделась и поняла почему: посередине пустыря дремлющей змеей раскинулся каменный лабиринт. Возле него рычала двигателями строительная техника: желтый экскаватор с поднятым ковшом, бульдозер, пара самосвалов. Все они выстроились полукругом, словно хищники, загоняющие добычу. Двигатели извергали клубы сизого вонючего дыма. Перед экскаватором беспокойно двигалась маленькая группка людей. Они махали руками и что-то кричали. Экскаватор, видимо, не выдержав напряженного противостояния, дал по газам и дернулся вперед. Люди побежали. Только один человек, совершенно седой и хрупкий на вид, остался. Он раскинул руки, словно собирался остановить собственным телом тяжелую машину. Экскаватор снова дернулся и заглох в каком-то полуметре от человека. Я бросилась на помощь, даже не подумав, стоит ли это делать.

Когда я добежала до места битвы, напряжение уже спало. Техника разворачивалась и покидала пустырь. Только молодой, очень загорелый и очень раздраженный экскаваторщик оставался рядом со своей машиной Он звонил по мобильному телефону. Видимо, начальству.

– Говорю, не пускают! Я что, давить их должен? – тут он сделал паузу, видимо, выслушивая ответный мат. А потом заорал: – Да увольняй, мне! Лучше уволиться, чем в тюрьме сидеть! А?.. Вот сама, садись и копай!

Дальше он выразился так заковыристо, что можно было не сомневаться – начальница бросила трубку. Экскаваторщик с досадой сунул телефон в карман рабочих штанов, без лишних слов залез в кабину и уехал. Нам на прощанье остался только едкий запах дизельных выхлопов и развороченный колесами дерн.

Самый храбрый из защитников лабиринта оказался старичком с редкой бородкой. Он был одет в мятый полотняный костюм, а на кончике носа чудом удерживались очки в тонкой оправе. Вылитый Старик Хоттабыч из старого фильма… Боевой пыл, однако, в нем горел на зависть молодым.

– Вы видели?! – спросил он меня, подпрыгивая от возбуждения, когда я подошла узнать, не нужна ли помощь. – Я им ни пяди не отдам! Они уже не в первый раз пытаются силой прорваться!

– А зачем? Кто они? – спросила я. Из лесочка к нам подтягивались остальные протестующие. Они выглядели смущенными: разбежались по кустам, тогда как их пожилому предводителю удалось успешно отразить атаку.

– Бизнесмены, – ответил старик презрительно. – Подавай им участок земли, чтобы что-то там построить. Мебельный цех или еще что-то, я не помню. А на участке – памятник архитектуры и раскопки. Каково, а?