- Что? Эмир, за что такая немилость, чем я заслужил ваш гнев? - захотелось поморщиться и отодвинуться как можно дальше, настолько подскочил градус подобострастия в голосе кимсы.
- За плохую память. Вы позволили себе учить меня, что я должен делать. Даже за той гранью, что не может быть допустимой. И пытались вынудить меня поступить противным мне образом, ссылаясь на мою мать. Вот только Лание-эмир является Правящей матерью, только до рождения моего наследника. - Продолжил сеанс "театра у радиоприёмника" мурчащий эмир. - А теперь можете идти. Я позову, когда воплощённая звезда придёт в себя.
Несколько минут относительной тишины, шаркающие шаги не в счёт, позволили понять, что кто-то расчёсывает мне волосы. Осторожно, медленно разбирая пряди. С волосами у меня всегда была беда. Волосы у меня с детства были очень густыми и тяжёлыми. Но словно этого было мало, я ещё была и кучерявой. И если при сохранении длины под собственной тяжестью волосы ещё хоть немного распрямлялись и ложились крупными кольцами, то на детских фотографиях лет до семи, я выглядела как тот самый мальчишка из комедии о похищении "вождя краснокожих".

Волосы торчали во все стороны непослушными барашками. Поэтому с семи лет я волос не стригла, только подравнивала длину, и при ходьбе или работе, коса била меня по спине и по тому месту, на котором я сидела. Но этому эмиру, похоже, его занятие очень нравилось. По крайней мере, у меня появилось стойкое ощущение, что у меня на голове перебирает своими лапами настырный кот!
- Не переживай, каири, я не отступлю от своего решения. И неволить тебя не буду. - Заговорил эмир. - Ещё когда увидел тебя на алтаре в храме небесных котов, я решил, что хочу не просто связи с каири. Я хочу, чтобы это был и твой выбор. Я подожду.
Я очень хотела ответить, что это хорошо, жди дальше. Но не была уверена, что мои усилия оправдаются. Видно мужчина решил оставить меня в покое.
- Ты прекрасна, звезда, - почувствовала я лёгкое прикосновение чужих губ к своему лбу.

И бешенство от постоянного звезда, звезда, звезда...
Мир вернулся в темноту розово-сиреневых облаков и постоянно появляющимся воротам. Правда, ненадолго.
- Слышала, говорят, её отец чуть лечащего врача с лестницы не спустил за попытку объяснить, что результата лечения не будет? - видно мне делали какие-то процедуры.
- Так понятное дело. Родная кровиночка. Кто ж хочет такое принимать? Всё вон кричат, что не пила, ни курила, ничего не принимала. Работала... - вздохнула вторая. - Анализами тычут, мол, видите, мы правду говорим. Только иногда и так бывает. Здоровая, хорошая, а раз, и небо забирает. Значит, там нужнее. Девушка по разговорам сама себя обеспечивала, родителей не позорила. Вот они и не верят. Хороший же ребёнок.
- Ну, так кровоизлияние такое, что вон, глаза и те залиты. Видно давление шибануло резко. Там под черепом наверняка мозговая каша в кровавом бульоне, как ещё аппараты справляются, главный наш и сам не понимает. Ну, допустим, пролежит она так лет пять-десять, а дальше что? На что надеются? - ответила ей вторая.
- А отказаться от этой надежды не могут. Понимают, но не могут. Мать вон тайком плакала у рукомойника. А отец после скандала пошёл утешать. Тоже, поди, знает, что врач правду говорит. Но сюда оба зайдут с улыбками и уверенными. Это человеческое, логикой и разумом этого не объяснить. - Последнее, что я услышала.
Я почти вплотную подошла к появившимся как всегда воротам и серой дороге. Вот значит, что произошло. Давление, от скачка которого никто не застрахован, кровоизлияние и вовремя подключенная дорогостоящая аппаратура. Шансов и впрямь... Да и те на то, что выйду из комы и буду овощем и обузой родителям.