Мужчина без головного убора, шатен, худощавый. Одет в крэковую дубленку, черные джинсы, меховые ботинки с нелепыми пряжками на каблуках, в окоченевших пальцах зажаты розовые комья снега – в агонии он, видимо, царапал снег.

Опергруппа работала сосредоточенно и неторопливо.

– Света достаточно? – спросил криминалиста следователь. В руках его – твердая папка, бланки. Примостившись на поваленном дереве, он заполнял протокол осмотра места происшествия.

Судмедэксперт в резиновых перчатках осторожно повернул труп. Катя отшатнулась и чугь не упала, споткнувшись о сугроб. У мертвого человека не было лица. Только какое-то кровавое месиво – лохмотья мяса, кожи, кое-где сквозь все это белели черепные кости.

– Зверье объело, – шепнул ей рыжий опер. – Лисы, барсуки – чтоб их! И обязательно за лицо цапнут, гады!

Кате частенько встречались в сводках упоминания о неопознанных трупах, ставших жертвой мелких лесных хищников. Теперь она видела это воочию. Подавляя тошноту, она подошла ближе.

– Сергей Андреич, записывайте: резаная рана на горле размером… – диктовал судмедэксперт.

Следователь быстро писал. Затем склонился над трупом, и они с экспертом о чем-то заспорили вполголоса.

– Горло перерезали – видишь, сколько крови под него натекло? Дубленка, рубашка, все примерзло, – шептал рыжий опер.

Конец ознакомительного фрагмента.