– Очень приятно, Александра, – представилась она и обомлела, услышав следующую его фразу. Точнее, вопрос:

– Я могу сегодня пригласить тебя на ужин?

Сегодня после работы у Натки был намечен уход за собой. Маникюр она делала теперь у Варвары Мироновой, первой жены Виталия, с которой неожиданно для самой себя подружилась. Нет, Натка не забыла, сколько крови попортила бывшая и самому Виталию, и маме Лене, когда повелась на удочку международных мошенников и нацелилась отнять не только недвижимость Миронова, но и весь его бизнес[2].

Но Варвара действительно искренне раскаивалась в содеянном. Вот уже три месяца она работала мастером по маникюру и педикюру в одной из принадлежащих Миронову клиник, жила в доставшемся ей при разделе имущества загородном доме и робко пыталась наладить отношения если не с Мироновым и Леной, то хотя бы с Наткой.

Почему-то именно к ней и Таганцеву женщина прониклась особенной симпатией. Скорее всего, это произошло из-за Насти, которую они удочерили, забрав из детского дома. Варвара истово, болезненно мечтала о собственных детях. Не имея никакой личной жизни, она все чаще задумывалась о том, чтобы тоже усыновить ребенка, а потому опыт Натки и Кости впитывала жадно, периодически напрашиваясь к ним в гости.

Натку сначала смущало то обстоятельство, что она общается фактически с «врагом». В любой ситуации сама она должна была стоять на стороне Лены, а тут получается, привечала ее «обидчицу». Но Варвара сама, пусть и по глупости, ушла от Миронова много лет назад и вернуть его обратно не пыталась. Понимала, что это невозможно.

К Виталию и Лене Варвара относилась со сдержанным уважением, отведенные ей границы не пересекала, а собеседником неожиданно оказалась интересным. Натка с любопытством слушала ее рассказы о жизни в Америке, которая, как известно, страна контрастов, а также о российской глубинке, в которой родилась сама Варвара и где до сих пор жили ее родственники. Рассказывала она образно, с юмором, так что Натка слушала и ухохатывалась, впрочем, иногда в грустных местах даже пускала слезу.

Как-то быстро случилось так, что для косметических уходовых процедур Натка больше не ездила в салон, а, наоборот, Варвара приезжала к ней домой, чтобы заодно потетешкаться с Настеной. Натке было так удобно, да и Варя ей нравилась все больше, так что, немного подумав, она решила, что никакого предательства по отношению к Лене в этом нет. Правда, свое сближение с первой женой Виталия она на всякий случай особо не афишировала.

Сегодня они расположились на кухне, и, пока Варя колдовала над ее пальчиками, Натка взахлеб рассказывала о своем решении сделать из дочки кинозвезду. Разумеется, «американка» Варя идею восприняла с полным энтузиазмом.

– Ой, как хорошо ты придумала, Наташа! – восклицала она, подпиливая ноготь одноразовой пилкой. – Это же с детства карьера выстроится. К взрослому возрасту останется только плоды собирать. Настенька у тебя такая красавица и умница, что режиссеры будут за ней в очередь стоять. Жду не дождусь, чтобы ее на экране увидеть.

– Боюсь, это будет еще нескоро, – уныло сказала Натка. – Я даже не очень представляю, с какого бока браться за решение этой проблемы. Лена меня высмеяла, а Сашка наотрез отказалась помогать. Да и Костя, – она покосилась на закрытую дверь кухни, за которой Таганцев развлекал дочь, давая возможность жене спокойно сделать маникюр, – не в восторге от этой затеи.

– Почему? Разве он не хочет, чтобы у Насти сложилась счастливая и богатая жизнь?

– Хочет, конечно. Просто считает, что в этом деле очень много подводных камней. Да я и сама это уже поняла. На работе почитала в интернете, оказывается, большинство детей, которые снимаются в кино и рекламе, сначала оканчивают какую-нибудь школу кино и телевидения.